— Здесь скучно, — сказал Анжело, выпив две рюмки русской горькой, и мы снова очутились на улице. Сейчас же к нам подошел прилично одетый юноша и предложил купить роз. Он держал большой букет первых роз. Анжело купил две розы и кликнул такси. Вечер был теплый и облачный.
3
«Океаник» — маленький дансинг, где по стенам висят спасательные круги и гирлянды флажков. В углу стоит мутный аквариум, в нем плавают худосочные золотые рыбки, окурки, бумажки. Папиросный дым висит над столиками, как туман над болотом. На маленькой эстраде играет джаз.
Мы заказали флипп — густой крепкий напиток из яиц и джину. Колетт пригласил танцевать долговязый парень с прыщавой шеей. Кто-то окликнул Анжело. Мы обернулись, За соседним столиком сидел Эдди Уолтер.
— Эдди, как здорово! — воскликнула я. — Идите быстро сюда.
Эдди взял свой бокал и перебрался к нам.
— Я жду Пако Гонзолеса, — сказал Эдди, — вот мы и будем все в сборе.
Эдди — краснощекий американец, совершенно седой, с ярко-голубыми глазами. У него пухлое лицо и вечно смеющиеся губы. В годы просперити Эдди приехал в Европу с незначительным количеством долларов. Но, обратив их во франки, Эдди понял, что он богат. Потратив почти все деньги, он стал подумывать о родине. Он уже было купил билет на пароход Гавр — Нью-Йорк, но вдруг ему представилась жизнь без Монпарнаса, без набережной Сены, без французских аперитивов. Он понял, что такая жизнь невозможна. Он остался в Париже. Никто не знал, где и на какие средства он живет, равно как сколько ему лет и кто он по специальности. Анжело уверял, что у него нет нижнего белья.
— Он носит костюм на голом теле, — говорил Анжело, — и вместо рубашки у него манишка с галстуком, которую он завязывает сзади веревочкой.
Эдди, Пако, Анжело, Колетт. Вдруг я вспомнила мой вчерашний визит к дяде Филиппу. Дядя Филипп — мой единственный родственник на свете. Он богат и имеет связи. А вот — чужие люди, и как они добры ко мне. Мне стало очень жаль себя. Джаз заиграл танго, я глотнула флипп и расплакалась. Уолтер воскликнул:
— Жанин, что с вами, darling? — Но его лицо стало веселым.
— Она пьяна, — сказал Анжело.
Подошел Пако. Он вынул из кармана деревянное колечко на веревочке. Взмахом руки он разматывал веревочку, и потом колечко само ползло по веревочке вверх.
— «Ио-ио», — сказал Пако, — самая модная игра. Говорят, что ее придумали специально для безработных. Они ходят и продают «ио-ио».
Погас свет. На эстраду вышла полная женщина с бумажной розой в грязных волосах. Ей крикнули:
