В снаряжении и при оружии мы все стали ощущать себя взрослыми и сильными, энергия буквально бурлит, хочется в сию секунду броситься в бой.
— Мы готовы, — Катя раскраснелась и такая эффектная в сияющей кольчуге, невольно залюбовался, ну, словно девочка из средневековой гравюры. — Мы готовы, — с грустью повторяет она и с тоской косится на женские украшения, лежащие на золотом блюде.
— Хочешь, выбери себе что-нибудь, — снисходительно улыбается Альмина.
— А можно! — у Кати от радости глаза загорелись как звёзды.
— Не жалко, смотри, сколько здесь добра, — повела рукой Альмина.
— А нам монеток можно взять? — робко спрашивает Витя.
— Да хоть все карманы себе набейте … вот только, давайте на обратном пути, лишняя тяжесть в пути будет помехой.
— Ох, не права, такое мешать не будет, — ухмыльнулся Игнат и сгрёб с подноса целую жменю золотых монет и рассовал по карманам.
— В отличие от Игната, мы послушались совета Альмины. Единственно, Катя взяла скромное колечко с каким-то искрящимся камнем величиной с ноготь большого пальца, надела и любуется.
— Что за камушек, подруга?
— А, это … бриллиант, твёрже его лишь Камень Алатырь.
Катя в потрясении, голову вжала в плечи, руку прячет за спину, но Альмина не замечает её состояния, равнодушно проходит мимо сокровищ, ухмыльнулась, увидев, что Игнат зацепил ещё одну пригоршню золотых монет, выходит за дверь.
— Поспешите, в сокровищнице долго находиться не следует. Люди иногда рассудок теряют от созерцания всего этого.
— И не мудрено, — соглашается Игнат, и пытается зацепить ещё одну горсть монет, но места в карманах уже нет.
— Не жадничай, — возмутился я.
— Так, она сама разрешила, — пожимает он плечами, с неохотой отрывается от сокровищ, тяжко вздыхает. — Мы ещё зайдём сюда? — с надеждой спрашивает он.
— Выходи уже, — с насмешкой говорит Альмина, — зайдём, обещаю, тележку только с собой прихвати, — ехидно добавляет она.
— И это правильно, — соглашается Игнат, с облегчением вздыхает, но уходит явно через силу.
Дверь бесшумно опускается, закрыв собой магический блеск сокровищ, вновь всё погружается в темноту, лишь тусклые светильники едва освещают пространство.
Выходим на новый уровень, к мраморной лестнице, ведущей глубоко вниз.
Альмина явно тревожится, лицо бледное, губки плотно сжаты. Она спускается, как крадётся, придерживается стены, словно хочет с нею слиться.
— Это уже не наши владения, к замку отношения не имеют, — шепнула она. — Старайтесь ступать легко и дышите тихо … а ты не звени монетами, — с неудовольствием глянула на Игната.
