— Ты это серьёзно? — с удивлением смотрю на её пылающие веснушки.
— Серьёзнее не бывает, негодяев надо учить уму разуму.
— Всё, Катюша, решено, — широко улыбаюсь я, — ты в нашей команде, — протягиваю ей ладонь для рукопожатия. Жмёт она неожиданно коротко и сильно. — А ты классная девчонка, — с удивлением сознаюсь я.
— Говоришь, словно не знал, — она одаривает меня снисходительным взглядом.
— Всегда знал, — неожиданно я густо краснею.
В этот вечер мне крепко досталось от родителей, странно, ничего ж не сделал плохого, разве, что джинсы изорваны, весь измазан сажей и фингал под глазом. Меня всегда удивляет их неадекватная реакция на такие мелочи. Ну, пришёл человек немного не в себе, так нет, вместо того, чтоб спокойно выслушать, мама всплёскивает руками, закатывает к верху глаза, а отец бегает, ищет ремень. Впрочем, это они так меня просто пугают, папа никогда не наказывает физически, лишь грозно вращает глазами и потрясает ремнём. Что ж, мне приходится играть в их игру и делать страдальческое выражение лица.
Впрочем, я их понимаю, наверное, им трудно мириться с тем, что их сын шалопай. Я и учусь в школе не слишком хорошо, некогда, в основном домашнее задание делаю на переменках, если, конечно, не заиграюсь с друзьями. Из школьных предметов мне больше всего нравится физкультура и математика, там я блистаю, литература — так себе, читаю только то, что мне интересно, вместо английского, который в обязательной общеобразовательной программе, пытаюсь изучить японский, самоучитель недавно приобрёл в букинисте. Иногда задумавшись на уроке по английскому, на вопрос учительницы, под хохот одноклассников, рассеяно отвечаю: «Нихонго га сукида кэдо, эиго га кираи да». Поэтому часто бываю на ковре у директрисы, она хорошо встряхивает меня, некоторое время пытаюсь быть примерным, но затем вновь становлюсь самим собой.
Устав меня отчитывать, родители посылают меня в душ. Мама, вздыхая, готовит ужин, отец, как всегда нахлобучив на нос очки, погружается в чтение газет.
Неприлично чистый, аккуратно расчёсанный, присаживаюсь рядом с папой. Он слегка отодвигается, благожелательно улыбается, его гнев давно растворился в сверкающих очках.
— Папа, а ты в Египте был? — этим вопросом выбиваю его из колеи, но мне так важно узнать о мумиях, у меня есть ощущение, отец знает о них больше, чем я.
— Интересный вопрос, — снимает очки. — Новое увлечение? — он внимательно смотрит мне в глаза.
— Меня интересуют мумии, — внезапно я вздрагиваю, вспомнив кошмар тайной подземной комнаты.
