Они приехали к Беридзе домой в то время, когда Лия должна была собираться в ресторан.
— Дядя Отар, тут такое дело, — неуверенно начал Ираклий.
— Что, опять проблема с ментами или машину свою разбил?
— Не-не, с ментами у нас ровно, — заверил племянник.
— Тогда почему мало угнанных тачек в этом месяце. Нам жестянка нужна для ремонта.
— Подстегну угонщиков, сделают.
Опасаясь, что разговор скатится к бесконечным рабочим проблемам, Георгий вмешался и сказал прямо:
— Дядя Отар, Лия по вечерам из дома уходит. Так?
Беридзе попытался поймать ускользающий взгляд племянника:
— Ты к чему клонишь, Георгий? Лия девушка взрослая, в Москве пять лет жила одна.
— Взрослая, умная — мы не спорим.
— Не тяни осла за яйца. Выкладывай!
— В кабаке Лия выступает. Каждый вечер играет на скрипке в «Черном жемчуге», — признался Георгий. — Ей пьяные гости деньги башляют, как халдеям.
Отар Гурамович сделал круг по комнате, задумчиво покачивая головой:
— А я-то думаю, отчего это ушлый еврей Надеин нос от меня воротит. Не подходит его сыночку моя красавица. Ну ладно, думаю, найдутся другие достойные женихи. А тут вот оно что!
Беридзе любил единственную дочку, с детства гордился ею и никогда не повышал на Лию голос. Ему было проще накричать на супругу. Он поднялся на второй этаж к жене.
— Нана, ты знала про Лию и ресторан? Она каждый вечер там выступает!
По виноватому взгляду супруги Беридзе догадался, что он единственный непосвященный.
— Выходит, знала и молчала! Ну что ж, ты сама дочь вразумишь или мне ей приказать?
Жена скосила взгляд на старинное фортепиано. Инструмент перевезли из ее родительского дома после замужества. Когда-то она играла на нем каждый день. Девочкой подростком выступала на конкурсах, закончила музыкальное училище, могла бы играть в театральном оркестре, но ее выдали замуж, и музыка осталась в прошлом. А мечта никуда не исчезла.
И Нана Ревазовна сделала всё, чтобы у дочери с детства были лучшие преподаватели по музыке. Лия превзошла маму, поступила в самую престижную консерваторию страны и успешно ее закончила. Нана одобряла увлечение дочери скрипкой, радовалась ее успехам, давала советы и всегда поддерживала, однако идти против воли муже не смела.
— Нашей девочке там аплодируют, как в театре, — промолвила Нана.
— Театр это другое, — согласился Беридзе и громко позвал дочь: — Лия, зайди сюда!
Девушка ворвалась в комнату, как дуновение свежего ветра. На ней было нарядное платье, глаза блестели, она была в предвкушении скорого выступления, к которому приготовила оригинальную аранжировку популярной песни.
