Через два дня Шаманова привели в пустую допросную и оставили одного в полном неведении. Но Санат уже знал, Лия рядом. Вот в коридоре слышны его шаги, взволнованное дыхание, шорох одежды. Она приближается, идет в сопровождении Хижняка.
Следователь вошел в комнату первым, дал мельком увидеть девушку в дверном проеме, прикрыл дверь и предупредил:
— Шаманов, ты помнишь о нашем условии?
— Да.
— Где кастет?
— Вы забыли о последовательности. Сначала я должен поговорить с Лией.
— У вас двадцать минут, — смирился Хижняк.
Он открыл железную дверь, впустил девушку, а сам вышел. Лия растерянно замерла у порога. С минуту Санат и Лия смотрели друг на друга, молчали и не двигались. За них говорили их глаза, а для Саната еще и красноречивое биение женского сердца. Девушка шагнула навстречу первой, они обнялись.
Санат уже месяц находился в заключении и его то и дело одолевали сомнения. А что, если Лия поверила в его виновность и выкинула из головы всё хорошее, что было между ними? Сейчас сомнения рассеялись. Он чувствовал, что Лия по-прежнему любит его. Они половники единого целого. Ей суждено заполнить пустоту в его душе, образовавшуюся после смерти сестры.
Он взял в ладони ее лицо, заглянул в глаза и произнес:
— Лия, верь мне, я невиновен. Я оказался там, потому что спасал малышку.
— Я верю, Санат, но меня никто не слушает. Даже мама, — призналась девушка, и ее глаза наполнились слезами.
— Плохое закончится, мы будем вместе, — пообещал он.
— Когда?
— Еще не знаю. Может быть скоро.
— Отец говорит, что тебя посадят надолго. На пятнадцать лет, а возможно…
Она не договорила, и так было ясно о чем. Расстрелом его не раз запугивал следователь, требуя признания.
Санат попытался вселить уверенность:
— Я знаю, многое против меня, но справедливость должна восторжествовать.
— Ты говоришь лозунгами, а лозунги врут, — покачала головой Лия.
Санат не знал, что еще сказать для утешения. Лия предложила:
— А если подкупить следователя? Я могу попросить у папы деньги.
— Будет еще хуже, да он и не даст.
— Я продам свою скрипку. Твой синтезатор остался у меня. Это большая сумма.
— Не продавай. Мы на них еще сыграем.
— Что же нам делать? Ты в тюрьме, я с трудом добилась свидания.
Его тронуло, что Лия говорит о происходящем, как об общем горе. Она по-настоящему страдала.
