…Кричал Сона. Да и кричать было от чего — Куница билась в конвульсиях, зажимая рукой разорванное горло и плюясь кровью. У дальней кучи хлама, угрожающе рыча и присев для прыжка, скалился огромный Волк, чья продолговатая морда была измазана кровью.
Лео зашелся фырканьем, зажимая рот и нос руками. В другой раз я бы посочувствовала вампиру, но сейчас мне было не до него — Куница, всхлипнув последний раз, потеряла сознание, обмякнув в луже собственной крови.
Волк неспешно пошел вперед, ужасающе улыбаясь и демонстрируя клыки длиной с мой средний палец. Его красные глаза светились дьявольским огнем, мерцая в темноте, этот взгляд приковал меня к месту, парализовав и лишив движения.
Сона завопил снова и, с криком: «О, Боже! Кровь!», упал в обморок. Я повернулась и только сейчас заметила кровавую рваную рану на его бедре. Очевидно, когда вдруг оборотень прыгнул на парня, Куница приняла удар на себя. Боюсь, девушка уже не жилец…
Рык заставил меня резко обернуться. И когда этот противный волчара успел подобраться так близко?! Только же стоял у той кучи гнилого тряпья! А вот теперь полюбуйтесь: стоит себе прямехонько за моей спиной и гнусненько так скалиться! У меня крик замер в горле, а перед глазами поплыло — вот сейчас он бросится на меня, вцепится зубищами в шею, и закончится моя недолгая, но очень поучительная для многих жизнь — надо слушать старших! А если эти старшие — двухтысячелетние упыри, то — тем более.
Меня гипнотизировали красные глаза — эти рубиновые моря первобытной злобы — ужасные вертикальные зрачки, слюна и ненависть… Мне захотелось подойти поближе, дотронуться до жесткого теплого меха, зарыться в него лицом… Почувствовать себя зверем, диким зверем на течении инстинктов — никаких запретов, никаких правил…Я одна и вольна, как ветер!
Серой волчицей я бы побежала в благоухающий ночными ароматами лес, где загнала и загрызла бы молодую олениху, теша себя ее чуткой плотью. Я рвала бы ее зубами, драла когтями и впивалсь бы в нежную шейку, взрывая фонтаны крови.
Когда же меня, упивающуюся горячей влагой ее тела, нашли бы охотники, долго гоняла бы я их по моим лесным владениям, чтобы потом разорвать — быстро, жестко и хладнокровно. Трусливые люди слагали бы обо мне ужасные байки, а маленькие дети тряслись бы под одеялами, заслышав в ночи мой жуткий вой.
— Подружка, погоди убегать от меня! Я-то думал, нам хорошо вдвоем…
Этот голос донесся откуда-то издалека, дернул со сладостных небес на землю, я помотала головой, все еще ощущая запахи тенистых дубрав, но уже почти полностью осознавая настоящее: огромного волка передо мной, разинутую пасть, острые зубы и… нереально горящие глаза — да он пытался меня зачаровать!
