Да, я не отрицаю, что Лео искусно копирует повадки людей, и, кроме абсолютно нереальной для человека красоты, в нем нет ничего странного… на первый взгляд. Но я же эти «странности» вижу с полу взгляда: во-первых, он идет так, словно ему очень нравится ходить по-человечески — наступает тяжело, будто вкушает каждый шаг, на какую-то долю секунды замирает, прощупывая свое движение, а потом, словно отыгрываясь, едва касается ступнями почвы, балансируя на грани реальности и вымысла. Из-за этого получается какое-то скольжение с полу рывками — на мой вкус совершенно не человеческое.
Ступаем далее… Вы когда-нибудь видели человека, который, идя, едва ли не здоровается с каждой травинкой? Иногда Лео забывается и может простоять около какой-нибудь улитки, переползающей между листиками, целую ночь. Это у него называется «чувствовать ритм жизни». У меня же это называется «бред». Вот и сейчас в его глазах, обращенных вдаль, читается такая радость, словно его выпустили на свободу после открутки сорокалетнего срока! Посмотрите-ка! — пролетевшая мимо пичужка затормозила на мгновенье, развернулась и, сделав пирует над нашими головами, прочирикала что-то приветственное! И как только Сона умудряется ничего не замечать?! Поразительно!
А самой страшной странностью Лео я считаю его «замирания». Иногда, чтобы убедиться, что он еще тут, мне приходиться оборачиваться и сжимать его ладонь. С ним такое бывает — говорит, говорит — вдруг! — словно лампочка гаснет: замолкает на полуслове, взгляд устремляет в никуда и недвижный застывает, даже дышать перестает. В такие моменты меня мороз пробирает — он становится неживой, прекрасной статуей, идеальным очерком гениального скульптора, выплеснувшего в свое творение все вдохновение до капли. Хочется потормошить его за плечо, заставить двигаться снова, но зная, что это невозможно, я терпеливо жду, когда же изящно моргнет, помотает головой и рассеяно улыбнется. Ужас!
Как же люди не замечают всего этого! Не замечают того, что с ними рядом дышит и живет под покровом ночи! Я не раз спрашивала себя, что бы со мной было, сложись моя судьба иным образом. Наверняка меня бы ждала участь хранительницы домашнего очага какого-нибудь вечно пьяного крестьянина. Я бы стирала пеленки, безропотно выслушивала пьяный бред нелюбимого, насильно втиснутого мужа, и стенала о загубленной судьбе. Сейчас я — богатая молодая леди, с неисчислимым количеством таких же богатых и избалованный друзей, платьев и шикарных домов. У меня прекрасный покровитель, сдувающий с меня пылинки. Что еще мне нужно для счастья? Приключений! Яростных схваток! Экстрима!
