— Тебе лишь бы кого-то обвинить! — встрепенулась, вспыхнула худая, невысокая, подвижная, непоседливая, нервная Таня.
— Спокойно. Приказа щёлкать еб-ом не было, — примирительно и по-военному просто отреагировал майор Черненко. — Пока эти зомби ведут себя смирно. Но они самовольно, САМОВОЛЬНО заняли территорию в селе Замошня. Там находится старая церковь, которую они преобразовали в сатанинский храм. Разведданные говорят, — у нас есть законспирированный агент в их среде, — они намерены захватить и Чернобыль из-за какого-то пророчества. Их цель — местная церковь. На территории зоны храмов не так уж и много. Но они важны для диких зомби. Какая у вас задача? Пока она преимущественно декоративная. Само ваше присутствие должно продемонстрировать простую истину — прогрессивные зомби с нами, на стороне добра. Вы сами можете притягивать диких сородичей. Вам строго-настрого запрещено вступать с ними в контакт. Однако, полагаю, зомби из Замошни постараются наладить с вами связь. А вас мы будем держать под наблюдением. Так мы выловим некоторое число противников. Пока ваша основная функция — ходить, отдыхать, тусоваться. Но не бухать. Это нельзя. Вопросы есть?
— Оружие нам дадут? — спросил покладистый Сергей.
— Нет, выдача оружия не предусмотрена. Ну ты сам подумай, чтобы убить зомби, следует ему отрезать голову. Подюжаешь? Накуролесишь, а мне потом отвечать.
— Ещё, о важном, граждане зомби, скучать мы вам не позволим. Вас привезли пока для декорации, работать пугалами. Но от безделья кони дохнут. Хотя вы и так уже не живые. Будете красить, убирать территорию в рабочее время, иногда родина прикажет вам выезжать на станцию, делать чёрную и опасную работу, которую людям не особо доверишь. Такие, вот, дела. Прохлаждаться можно только генералам. Шутка.
Я заметил, что Таню-активистку передёрнуло.
— А теперь о хорошем, граждане зомби. Жить будете здесь, прямо в этом здании. Главное, следите за чистотой и порядком. Я проверю. Главное, вы переходите на наше полное довольствие. А этот первый вечер ваш, походите, осмотритесь, попользуйтесь телеком. Такая, вот, х-ня, малята, — лейтенант засмеялся своей, как ему казалось, шутке. — Завтра подъём в шесть.
Умолкнув, Черненко развернулся и ушёл твёрдым шагом. А воздух заполнило жужжание, многоголосье. Все принялись обсуждать сложившееся положение. Плохим, в сущности, оно не было. Мы вполне устроены. Но было странно оказаться, по сути, в армии тогда, как туда не должны брать по состоянию здоровья. Разве бывает болезнь страшнее смерти? Мёртвые разве служат? Впрочем, конечно, служат, всегда служили, хотя и не давали своего на то согласия.
