Между | страница 16
— Молодцы. Здоровье нужно беречь. Даже мертвец выглядит лучше, красивее, если не болен. И Ленин, и Готвальд стали мумиями, а какие разные судьбы!
Меня передёрнуло. Я взглянул на незнакомца. Его лицо ничего не выражало.
— А хороший сегодня денёк, — продолжил охотник за чужими сигаретами. — Даже выпить не хочется. А надо. Пройдёмте. Я могу сильно усложнить вашу жизнь, но могу и улучшить, несколько усложнив.
Его внешность отсекала все вопросы. Ясно, что перед нами так называемый «разведчик», ведущий перманентную борьбу против своих сограждан. Очевидно, про нас в его службе уже всё известно и бежать бессмысленно. Мы молча последовали с ним к чёрной машине. «Вот и катафалк» — подумалось мне. И ещё: «Вот Дима, мы и нашли работодателя».
8. ВМЕСТО ДОПРОСА
Я заранее твёрдо решил никого не выдавать, не сотрудничать. Хотя я и был мёртв, для этого требовалась недюжая смелость. Всё внутри похолодело и тряслось. Трудно описать весь тот ужас, который обуял меня, когда мы, как и ожидалось, прибыли на Еврейскую улицу, по-советски Бебеля. Я никогда не разглядывал мрачное здание, где располагалось «куда надо», а при необходимости пройти по улице мимо него, выбирал другую сторону. Помню только какую-то противоестественную для города хвою, растущую у его стен. Эти странные сине-зелёные ёлконасаждения словно вырывали КГБ из контекста города, делали его чуждым, инопланетным. Таким он, наверное, и был? Или нет? Вспоминается древняя советская байка про какого-то партийного бонзу, который заразил сифилисом чуть ли половину города. Впрочем, уверен, это просто выдумка недоброжелателей. И всё же. Почему этот чуждый дом, окружённый необычными для региона деревьями, стоит на улице Еврейской? Само название отражает суть мифологии города. А другое здание на Малой Арнаутской, в помещении Синагоги рубщиков кошерного мяса. Почему? Зачем? Словно пришельцы вторглись и утверждают свою власть в знаковых, наполненных мифологическими смыслами местах, выделяя при этом свою инаковость.
Предаваясь таким размышлениям, с ничего не видящими от ужаса глазами, я проследовал в здание. К моему удивлению, меня и Диму не развели по разным камерам (а я слышал, что там же располагается небольшая тюрьма) или кабинетам для шантажа вымышленными показаниями друга, как предполагает обычная логика чекистского давления. Вот перед нами распахнули двери довольно большой комнаты, где не сидел один добрый или злой следователь. Нас ожидало человек пять. Все, конечно, квадратные и матёрые. Ничего хорошего от таких никто никогда не получал. И всё же… Что это?