— Ох, как же много я забыл… Чувствую себя слепым котёнком, — неприкрыто вру. — А что грозит декану, если вскроется правда?
— Его снимут с должности и отправят в тюрьму, — с толикой надежды в голосе отвечает Анжелика.
— И брат никак не поможет?
— Нет, судебная система работает как часы: никаких снисхождений. Конечно, законы для крепостных и аристократов отличаются, но каждый обязан им следовать.
— Хм… Вырисовывается кое-какой план. Рядом с квартирой есть уличные телефоны?
— Они на каждом шагу.
— Это хорошо, но я не знаю номер отца…
— Оператор сможет тебя соединить, не переживай.
— Тогда нужно найти телефон в паре километров от квартиры и постараться не попасть под камеры. Поедем дворами.
— Коля, где ты всего этого набрался?
— Жизнь научила.
— Ты же ещё ребёнок… — парирует куратор.
— Внешность бывает обманчива, — на моём лице появляется ехидная улыбка.
В суровую жопу я попал, однако, но оттого появился азарт и желание жить. Именно жить, а не выживать! Опыт «вставания с колен» у меня уже есть, и если удастся решить вопрос с Громовыми, то начнётся тотальная экспансия.
А если я смогу создавать стволы, которые не будут исчезать, то держите меня семеро… Этот мир не готов к моему дару, спасибо Кузнецу за это. Совершенно не готов.
Кстати, да, викинг просил спасти мир, и, похоже, я понял, в чём проблема. Нужно уточнить у Анжелики.
— Слушай, а появление разломов возможно остановить? — спрашиваю я.
— Учёные работают над этим, но пока безрезультатно. Поговаривают, если частота их появления продолжит нарастать, то уже лет через десять-двадцать мы не сможем отбиваться. Есть совсем поехавшие товарищи, которые предсказывают появление разлома шестой категории. Но это байка для особо впечатлительных.
— Будем надеяться, что так оно и есть.
Мы сворачиваем с магистрали и едем по узкой улочке. Тусклые фонари освещают новенький тротуар. И здесь плитку каждый месяц перекладывают?
— А ты тоже из богатой семьи?
— Нет, я свободный человек, — с грустью в голосе отвечает Анжелика. — Но всё лучше, чем быть крепостной.
— А чем крепостной отличается от свободного человека?
— Я могу жить где захочу, работать, где и кем захочу, в общем, могу делать почти всё. А раз у меня есть Дар, то для меня открыты двери нашей академии.
— То есть, крепостной делает то, что ему скажут?
— Без особого разрешения они не могут покидать город, за которым закреплены. Учатся и работают там, где скажет хозяин.
— А если у такого человека появляется дар?
