К этому моменту мы достигли анфилады комнат и, не задержавшись в первой, забитой практически под завязку приглашенными, проследовали во вторую, которая порадовала наличием столов с напитками и приставленной к ним прислуги.
Почти сразу же после пояснения графа в комнату вошла стайка женщин, перед которыми все почтительно расступались, сопровождая их продвижение сдавленными вздохами, попеременно то восхищенными, то завистливыми. Дамы, которые до этого смотрели на нас с Сесилией свысока, разом потерялись и померкли. Одна из красавиц бросила на них высокомерно-насмешливый взгляд, и те, смешавшись, покорно и печально отступили к самым стенам.
Я едва не рассмеялась. Нет, ну все как и в нашем мире! Нормальный гадючник, как и в любом большом коллективе, где отношения замешены на конкуренции, не всегда здоровой. Приободрилась, почувствовав упоительное предвкушение борьбы, и, шагнув вперед, внимательно вгляделась в мадам дер Попагранд.
Э-э… хм. И гм. И снова хм. Ну, я так не играю. Первая красавица столицы походила на… лошадь. Нет, бюст у нее был, и в отличие от графини Сесилии показывать его она не стеснялась, буквально вываливая на окружающих из откровенного декольте, но вот все остальное… Я расстроилась. Серьезно. Мадам была высока ростом и широка в кости, а вытянутое лицо довершало сходство с кобылой, причем не особо породистой, так, рабочих кровей. Интересно, мадам аристократка по происхождению или приобрела этот статус в браке? Как-то я дворянок представляла себе… хм, поизящнее, что ли. В пышной взбитой прическе мадам красовалась пара ярких перьев, и это дополнение меня добило. Э-э-э… попробуем мыслить беспристрастно… перья – модный штрих, вон еще у трех дам они есть, но поменьше и менее лохматые… лицо у мадам не отвратительное, просто… не слишком красивое… а грудь и в самом деле хороша и… Ой, ну нет! Самоуговоры не помогали, не могу я на полном серьезе конкурировать с женщиной, напоминающей лошадь! Понимаю, что в этой реальности свои стандарты красоты, но мои-то мозги не переделать! Смотрю я на Попагранд и чувствую только стойкое недоумение.
Думаю, постигшее меня разочарование неприкрыто отразилось на лице, потому что проходившая мимо прелестница глянула на меня, и ее взгляд враз заледенел. За первой красавицей следовали еще три, не знаю уж, какие у них были порядковые номера, но при виде них я слегка оживилась. Слава Богине! Одна из дам была постарше меня, грудью поменьше, но с лицом приятным, а вот похожая на нее девушка, предположительно дочь, была юна и прекрасна (как я это себе представляла), хоть и со скромными, но вполне узнаваемыми дарами Богини. Последняя чаровница была лет двадцати пяти – двадцати семи. Я улыбнулась с облегчением, почувствовав пробудившуюся жажду соревнования. Вот ведь совсем другое дело! А то без достойных соперниц и победа не так сладка. А у меня есть личный пунктик – неумолимо утекающие в прошлое годы – так что, будем считать, наши шансы более или менее равны: у девушек – молодость и немножко красоты, а у меня – природное обаяние и полновесный третий размер. И не сомневаюсь, я противненько хихикнула, что из этого однозначно перевесит.
