Но… весьма наглядной представляется еще одна цепочка совпадений. Как мы видели, «крестовый поход» с целью уничтожения России организовывался в Риме гораздо раньше. Смута стала лишь его продолжением во исполнение старых планов. А первой атакой, началом «крестового похода», было наступление Батория в июле 1579 г. Но в этом же году (и в этом же месяце, в эти же дни!) в Казани случился большой пожар. Казалось бы, какое отношение он имел к войне, к полякам? Оказывается, самое прямое. На пепелище, по сновидению девочки Матроны, была явлена Казанская икона Божьей Матери. Та самая икона, которая освятит поворотный пункт борьбы! Освятит русскую победу, освобождение Москвы.
Обрел Казанскую икону и правил перед ней первую службу, перенес в храм священник Ермолай. Тот самый священник, который сменит имя при пострижении и станет патриархом Гермогеном. Не склонится перед оккупантами, примет мученический венец, умерщвленный голодом, но успеет из заточения призвать народ на подвиг, подниматься на защиту своей земли и веры.
За несколько месяцев до явления Казанской иконы в семье князя Пожарского родился сын Дмитрий. И тогда же, в 1579 г., в Ростовском Борисоглебском монастыре принял постриг крестьянин Илья, будущий преподобный Иринарх Затворник. Тот самый святой, который прославится в годину Смуты, будет предупреждать царя Василия Шуйского о грядущих бедствиях, благословит воеводу Михаила Скопина-Шуйского на разгром Лжедмитрия II. А в 1612 году благословит Дмитрия Пожарского и Козьму Минина идти на врагов, спасать оккупированную столицу!
И опять же, правомочно задаться вопросом: возможно ли такое количество «совпадений»? Те, кто владеет теорией вероятностей, могут на досуге посчитать… Несмотря на все грехи, Господь не отставил Русь. Знал, что она падет, но знал и о том, что она сможет покаяться, подняться. На страну поднималась смертоносная буря — и одновременно с этим уже расставлялись ключевые фигуры, которым предназначено будет спасти Россию и Православную Церковь. Разве это не чудо?
Один из расхожих мифов, внедрившихся в историческую науку, рассказывает нам о хроническом отставании России в военно-технической области. Да и вообще о том, что русские совершенно не умели воевать. Лишь со временем стали у европейцев учиться, лучшие достижения перенимать. Кстати, рождению этих баек очень поспособствовали поляки и литовцы. Вдохновенно хвастались, как они одолевали русских. Как устилали поля тысячами убитых, как разбегались в панике трусливые и глупые «московиты». Эти оценки попадали в западные исторические труды, появились и в работах отечественных западников XIX в.
