Опасаясь очагов вольности, Борис вознамерился ликвидировать казачество, направлял на Дон карательные экспедиции. А для стонущего народа Годунов открыл отдушину — кабаки. До него продажа спиртного на Руси строго воспрещалась. А кабаки оказались очень выгодными. Они позволяли выкачивать прибыли для казны, а заодно выявлять недовольных, проболтавшихся в пьяном виде. Их тащили в тюрьмы и на пытки.
И в эту пороховую бочку попала «спичка» — Лжедмитрий. Многие историки опровергают версию, что он был беглым монахом Гришкой Отрепьевым. Его речи выдают явные следы польского воспитания и образования. У него отмечали отсутствие сугубо русских привычек — ходить регулярно в баню, после обеда ложиться на часок отдохнуть. Крестное знамение он совершал и к иконам прикладывался вроде бы правильно. Но не совсем так, как было принято в России. В каких-то неуловимых мелочах движения отличались. Впрочем, кем он был персонально, представляется не суть важным. Гораздо более показательными служат факты, что вокруг него обнаруживаются те же самые личности, которые и раньше были задействованы в тайных операциях Рима! «Первооткрывателем» и главным покровителем Лжедмитрия выступил Юрий Мнишек. Принял у себя, протащил к королевскому двору. Даже подсуетился сосватать «царевичу» собственную дочь — настолько был уверен в успехе.
Психологический расчет диверсии был очень точным. У Лжедмитрия собралось лишь тысяч пять поляков и казаков. Но русские сочли Самозванца сыном Грозного, а значит, и продолжателем его курса, защитником справедливости. Весь юг страны полыхнул восстанием. И нелишне отметить, что рядом с «царевичем» постоянно находилась группа иезуитов. Они явно прошли заблаговременную подготовку, свободно говорили по-русски, досконально знали православное богослужение, успели отрастить длинные бороды и маскировались под русских священников. А бороды за день не вырастают. И язык за месяц не выучишь.
И в это же время, когда отряды Самозванца вступили на русскую землю, в Венеции вышла книга «Повествование о замечательном, почти чудесном завоевании отцовской империи юношей Дмитрием». Она в точности, буквально слово в слово, пересказывала легенду о «спасении царевича», которую озвучивал во всех речах и воззваниях сам Лжедмитрий. Мгновенно, в самые рекордные сроки, это сочинение было переведено с итальянского языка на немецкий, французский, испанский, латынь, стало распространяться по Европе баснословными для того времени тиражами. Автором книги оказался… Поссевино. Да уж, мир тесен! Впрочем, пропагандистская кампания на Западе была развернута вообще беспрецедентная. Даже великий испанский драматург Лопе де Вега получил заказ на пьесу «Великий князь Московский» — на ту же самую тему, о «чудесном спасении царевича Дмитрия» и его успехах в возвращении «законного» престола.
