— Была одна история с карпами, — проговорил Кракен и оглянулся, словно опасаясь быть застигнутым врасплох незаметно подкравшимся констеблем. — Вы, поди, и не вспомните. Но про нашу проделку писали в «Таймс», и даже Скотланд-Ярд вмешался. Едва не сцапали, богом клянусь! У тех карпов была такая маленькая… как же ее… вроде особая железа, полная эликсиру. Я правил фургоном. Глухая летняя ночь, жарища, как в жерле у пушки. Мы выбежали из аквария, таща на себе по три рыбины в руку длиной, и Себастьян выпотрошил их прямо на Бейкер-стрит, в полусотне футов оттуда: в жуткой спешке, но чистенько и аккуратно. Карпов отдали потом нищенке с Олд Пай[9], и та снесла их на рынок в Биллингсгейте. Хоть что-то путное вышло из той затеи… Да только афера с карпами — далеко не самое худшее. Об остальном и говорить-то совестно. И будет нечестно изображать Себастьяна главным заводилой. Да ни на морскую милю! Тот, другой, был пострашнее. Видал я его, и не раз, через кладбищенскую ограду в Вестминстере, и тоже поздно ночью: он в двуколке на дороге, а мы с Тьюи Шортом — при лопатах. Тьюи помер в тюрьме Хорсмонгер-лейн, визжа как умалишенный, и пол-лица у него было в чешуе, как у рыбы.
Кракен содрогнулся и, осушив свой бокал, умолк, разглядывая осадок на дне, будто сокрушался, что наговорил так много.
— Это большая потеря — гибель Себастьяна… — промолвил Сент-Ив. — Дорого бы я дал, чтобы узнать, что сталось с его тетрадями, не говоря уже о прочем.
Кракен шумно высморкался в ладонь, поднял стакан и уставился сквозь стекло на газовую лампу, словно размышляя о природе пустоты. Сент-Ив, прошествовав к стойке, тут же распорядился повторить. Трактирщик нацедил еще две пинты, а в промежутке подцепил себе немного пюре обугленной колбаской и отправил все это по назначению, зажмурившись и громко причмокнув от удовольствия. Сент-Ив вздрогнул. Всего часом ранее горячая колбаска представлялась ему райским лакомством, но теперь, успев проглотить четыре штуки, ничего отвратнее он и вообразить бы не смог. Размышляя об изменчивости аппетита, он отнес два бокала к своему столу, попутно заметив через распахнутую входную дверь, что дождь уже стих.
Кракен встретил его с нетерпением во взгляде и, почти сразу управившись с половиной своей пинты, отер пену с губ рукавом рубашки. Сент-Ив терпеливо ждал.
— Нет, сэр, — наконец ответил Кракен. — Не о тетрадях я сожалею, говорю вам.
Тут он смолк.
— Не о них? — с интересом переспросил Сент-Ив.
