Пронырой-сводником сменился льстивый шут.
В сужденьях древние суровыми бывали,
Грехом считали грех, порок пороком звали,
У них мошенником был назван без прикрас
Тот, кто смекалистым считается у нас,
Теперь не скажут «вор», а «человек при деле»,
О трусе говорят: «Идет с оглядкой к цели».
Измену шалостью зовут сегодня вслух,
А жрицами любви обычных потаскух,
И сводника зовут утонченной особой,
Искусником в делах секретности особой.
Еще посланцами зовут таких людей,
Нередко в высший круг возводится лакей,
Всех выше чтим того, на ком поболе срама,
Высокий дух и ум ничтожны, скажем прямо,
В наш злополучный век лакейства и клевет,
Где добродетели и чести ходу нет.
Тут столько чистых душ преследуют, чтоб сразу
Их в карантин чумной упрятать, как заразу,
Тут нужен злобный ум, должны быть души злы,
Дабы распутывать хитрейшие узлы.
Здесь опыт ни к чему: кто много знает — пешки,
Здесь красноречие встречает лишь насмешки;
Слова прекрасные, стихи и лирный звук
Не служат Господу, но от нечистых рук
Возвышенный псалом становится куплетом
[123],
Все грех прибрал к рукам и все сквернит при этом.
Услады плотские и пагубная страсть
Приводят к пропасти, чтоб сердцу в скверну впасть,
Внезапный смерч огня уносит вмиг злочинных
Туда, где правит грех в пленительных личинах:
Но сводник холоден, без пламени грешит,
Его преследуют сомнения и стыд,
Он то вперед, то вспять ступает поневоле,
Лишенный совести дрожит не оттого ли?
Угрюмый лиходей страшится вся и всех
И поневоле сам свой называет грех.
Какой порок ни взять, свою корысть отыщем,
А с этим свяжешься, вовек пребудешь нищим,
Бездельник соберет какие-то гроши
За бденье по ночам и тела, и души
И всем расплатится. На дольний мир порока
Глядит небесное безоблачное око,
Ничто так не мрачит Господнего чела,
Как души сводников, когда к ним смерть пришла.
Владыкам велено, чтоб лиц менять и статей
Не смели смертные, как места и занятий,
Чтоб жили при дворе холопы и друзья
В лице коня, лисы, мартышки, муравья:
Однако хитрость лис, а также разуменье,
Стремительность коней, их сила и уменье
Опасность презирать, служить нам в трудный час,
Способность муравьев к труду, увы, не раз
Впустую были здесь: живешь, как сыр в сметане.
Но сладить запросто с владыкой обезьяне,
Легко ей отвратить от принцев и вельмож
Того, кто с виду лев, а нравом с нею схож.
Что получается? Шуты смешить готовы,
Зловредный лис тишком свои варганит ковы,
Король, коль бережлив, коль трезвый разум в нем,
Не держит столько слуг, мартышку бьет конем
