И все это делалось не в кабинете за толстыми стенами замка, а у костра, на ветру, под ядрами и мушкетным огнем.
Кроме двух больших лирических книг, одна из которых была написана в юности («Весна»), вторая на исходе жизни («Зима»), д’Обинье создал поэтическое произведение, которое представляется мне одним из значительнейших памятников европейской поэзии. Речь идет о «Трагических поэмах».
Их семь. Восьмая — «Вступление». Эти поэмы не имеют аналогов в европейской литературе, поскольку, являясь эпосом, написаны от лица реального участника реальных исторических событий.
В поэмах имеется три временных и пространственных плана: первый — конкретные события современности; второй — аналогичные им факты из прошедшей истории человечества с древних времен; третий — события из Священного Писания. Все три плана даны не отдельно друг от друга, но слитно, они как бы переходят один в другой. Все три реальны и ярко выразительны. В поэмах предстает земля, на которой происходят грозные эпизоды истории человечества, предстает небо, откуда Всевышний со своими ангелами и святыми взирает на земные события и вершит суд, предстает бездна с ее адскими огнями, бесами и грешниками, страдающими за свои злодеяния, совершенные при жизни. Что это напоминает? Это похоже на «Божественную комедию» Данте, который жил задолго до рождения автора «Трагических поэм» и явился прямым предшественником д'Обинье. Творение Агриппы, особенно его библейский пласт, также напоминает поэмы англичанина Джона Мильтона, который жил на столетие позже и, очевидно, многое заимствовал у д'Обинье. И не один Мильтон. Влияние французского поэта ощущается в произведениях других представителей протестантской поэзии, таких как голландец Йост ван ден Вондел и немецкий поэт Андреас Грифиус. Ветхозаветный дух поэм д'Обинье и Мильтона бесспорно связан с конфессиональными началами Реформации, носителями которых явились оба поэта. Что же касается Данте, он как последний поэт средневековья еще сохранял в себе большинство черт средневекового христианского сознания и был склонен выразить поэтически все единство религиозного миропонимания. Д'Обинье похож на Данте в главном: подобно Данте, он чувствует прямое единство «того» и «этого» света. Для него это достоверно. На «том» свете обретают награду или наказание те, кто это заслужил в земной жизни. И неважно, что протестант д’Обинье не признает чистилища, «тот» свет в его поэмах так же реален, как в «Божественной комедии». Так же, как Данте, д'Обинье расправляется в аду со своими политическими противниками: с королями, папами, неправыми судьями, инквизиторами, убийцами, предателями и другими носителями враждебной автору морали и веры. Конкретные лица совершают на земле преступления против человечности, они же горят в аду на вполне реальном огне.
