И знатным выкупом здесь не спастись от бед.
Вам, горожане, рай за крепостной стеною,
Куете вы мечи, тайком готовясь к бою,
Посменно спите вы, и ваш тревожный сон
Схож с лихорадкою и сладости лишен;
А вам совсем беда, селяне-земледелы,
Весь день вы льете пот и век свой гнетесь целый,
Чтоб жалкий ужин съесть, чтоб за свои труды
Обиду заслужить и бегство от беды.
Столетний сельский дед, чей волос, словно иней,
За плугом следуя, заметил на равнине
Дозорных конников, обидчиков отряд,
Чьи пальцы выдернуть со злостью норовят
Седины честные: сих сеятелей глада
При виде сел пустых слепая жжет досада.
Неужто не поймут, что вот пятнадцать лет,
Как жители из сел бегут в леса от бед
[55]?
Гонимые найдут убежище в чащобе,
Во глубине земли, в ее родной утробе,
Бегущим от людей даруют дебри кров
В медвежьих логовах, в жилищах кабанов,
А скольким смерть сама как милость даровала
Удавку или яд, кинжал иль глубь провала.
Здесь никаких вельмож — простой крестьянский люд,
Сии сыны земли с заботой к ней идут.
Противна кровь земле и грязь ей горше муки,
Тираны всякий раз марают кровью руки
И грудь земли грязнят, а пахари в поту
Корпят, чтоб на земле оставить красоту,
Чтоб светлые ручьи текли и омывали
Луга зеленые в цветах, как из эмали,
Чтоб кроны высились лазоревых садов,
Разбитых на ряды, квадраты цветников,
Аллеи ровные, чьи отмерялись бровки
Согласно прямизне натянутой веревки.
Сии художники ковер прекрасный ткут:
Там черный виноград, златые злаки тут.
Леса тенистые, таящие свободу,
Дают прохладу в зной, укрытье в непогоду.
Земля печальная сих малых от обид
Желает оградить и, слышу, говорит:
«О дети бед моих, Господь, свершая кары,
Дабы меня сразить, наносит вам удары,
В юдоли маетесь, а ваш никчемный враг
Владеет множеством моих сладчайших благ.
До той поры, когда не станет небосклона,
Когда на вас Господь посмотрит благосклонно
И высших сладостей вкусить вам даст потом,
Покров мой вас хранит, в моих лесах ваш дом,
В пучине горестей в сию годину гнева
Вы, горемычные, в мое вернулись чрево.
Сжигают лодыри трудом добытый плод,
А вас терзает глад и увлажняет пот.
Кореньям сладость дам, чтоб вам смягчили горе,
Служили пищею и снадобьем от хвори,
Однако моего благословенья нет
Кровопускателям и сеятелям бед,
Вкушать им горький плод и днем, и ночью тоже,
Их не насытит стол, не упокоит ложе!»
В дни истребления нечеловечий лик
Являет человек, уже он приобык
Щипать траву и мох и падаль есть сырую,
У зверя, у скота постыдно корм воруя,
Случайный корешок, и тот сойдет как снедь,
