Экскурсия на другую планету | страница 40

– Умнички!

– Что случилось? – крикнул профессор Тюлль, заметив столпотворение. Он в свою очередь прицокнул языком. Резкая остановка не доставила ему ни малейших неудобств. Должно быть, профессор привык к манерам диванных лошадок.

– Смотрите, какая шикарная собачья будка! В самый раз для Кусаки! – воскликнула я.

– Удивительное дело! – пробормотал профессор, спешиваясь. Он в задумчивости запустил пальцы в серебристую бороду. – Крайне удивительное!

– Может, что-то опять перепуталось, и эта будка всё-таки для Кусаки?

Профессор почесал лоб и сказал:

– Тогда там должна быть табличка, Кумулус всегда их готовит заранее, чтобы избежать путаницы. Ага, вон она, угум, или как?

Тюлль указал на участок газона, где ещё вчера стояла клетка для морской свинки. Точно, из земли торчала табличка! Я подбежала к ней. И в самом деле, на табличке крупным шрифтом было написано:

Да, здесь что-то явно перепутали! Этот участок гораздо больше подходил морской свинке, а не собаке.

– Может, этот ваш Кумулус не туда табличку воткнул? В конце концов, каждый может ошибиться, – предположила я. По крайней мере, так говорит наша учительница фрау Румянсен. Честно говоря, я подозревала, что этот Кумулус допускает ошибки не так уж и редко.

– Это собачья будка, сто процентов! Давайте ещё поближе посмотрим! – прокричала я, перепрыгнула через заборчик и помчалась по лужайке.

Я уже знала, что Кусаке здесь наверняка понравится. Невероятно! Перед будкой обнаружилась даже миска с любимым Кусакиным кормом! Я заглянула в будку. Внутри пахло свежей древесиной, на земле лежала уютная подстилка.

Я обернулась и прокричала:

– Подходит для земной собаки! Можно заселять!

Профессор растерянно почесал в затылке, затем улыбнулся и сказал:

– Ладно, угум… Наверное, и правда мы что-то напутали.

Он выдернул из земли табличку и воткнул её возле нужного места.

– Можно привести сюда Кусаку? – спросила я, подпрыгивая от нетерпения.

Профессор Тюлль вздохнул:

– Вообще-то надо бы сначала к хоботулькиным: поменять компрессы, наложить мазь. А то у них хоботки разболятся, угум… И пепеллиного молочка налить, а то проголодаются.

Я кивнула. Конечно, надо в первую очередь позаботиться о хоботулькиных. И тем не менее мне стало как-то грустно. Профессор Тюлль сразу заметил, что я повесила нос. Он сочувственно на меня посмотрел и предложил:

– Знаешь, что? Поезжай-ка ты за Кусакой, а мы с Юлиусом поухаживаем за хоботулькиными. Правильно я говорю?

– Правильно! – согласился Юлиус.