Тот мигом заткнулся, лишь продолжал хлюпать носом.
Я подошел ближе, опухшая нога у подростка была неестественно вывернута.
— Итак, что у нас здесь? — осведомился я с деловым видом поглядывая на интернов.
— Похоже, сложный перелом большой берцовой, дюймах в шести ниже колена, — сообщил высокий парень с зачесом а-ля Элвис Пресли.
— Вам разрешают такие прически? — удивился я, старательно игнорируя хлюпающую проблему.
Пара интернов покраснела, другие заулыбались.
— Вообще нет — уныло сообщил «Элвис»
— Ну так и состригите свой кок — строго произнес я, разглядывая девушек-интернов. Некоторые были ничего так, аппетитные. Прямо цветник.
— А по парню… Надо сделать рентген — сообразил я — Может обнаружится что-то более серьезное, что потребует вмешательство хирургов.
— Мы как раз собирались сделать снимок. Если не обнаружится ничего более серьезного — зачастил «Элвис» — Я за то, чтобы наложить ему гипсовую повязку-сапожок и отправить домой. А вы доктор?
Я поглядел на других интернов.
— Поддерживаю, доктор, — кивнул один. — Может, даже и перелома нет.
Остальные согласно загалдели.
— Что ж, дамы и джентльмены, похоже, вы вполне обойдетесь без меня. Продолжайте, — изрек я и гордо удалился.
Пора, наконец, было найти Джона.
Барабанщика я нашел быстро. Он спал беспробудным сном в палате на четвертом этаже. Но у меня и мертвый проснется — я залил парню холодной воды за воротник и он открыл глаза.
— Где я? — прокаркал Джон.
— В аду. На третьем круге — пытка водой.
— Питер — простонал барабанщик — Что вчера было?!? У меня голова раскалывается!
— Что вчера было? Ну ты нюхнул кокса, тебя накрыло и ты предложил Шакилу отыметь тебя. Тот с удовольствием согласился. Еле вырвал тебя из его объятий.
— ЧТО?!
Я с трудом сдержал себя, чтобы не заржать.
— Да ты не расстраивайся, сейчас многие так живут. Глядишь скоро и браки геям разрешат.
Джон резко сел на кровати, ощупал себя.
— Что за уебанские шутки?!
— Это ты уебан, дебил! — рявкнул я, не стесняясь — Чуть концы не отдал! Прошел можно сказать по краю. Завтра бы в школе стенд с твоей траурной фотографией стоял, а мать глаза выплакала бы от горя!
Джон отвел глаза, вздохнул.
— Повздыхай мне еще! Быстро одевайся — нашел твои шмотки в подсобке и садись сюда — я подкатил к кровати инвалидное кресло, которое стибрил у лифтов.
Пока я вез Джона на выход, он рассказал, что ночью ему на всякий случай промыли желудок и поставили капельницу. После чего он отрубился. Т. к. капельницу я в палате не увидел — ее видимо, уже успели убрать медсестры.
