Остановившись на минуту, сфокусировав внимание и сосредоточившись, я чётко понял — в лесу вокруг нет ничего живого. Хвойные деревья, казавшиеся обычными, на проверку были мёртвыми кусками древесины. Земля, усыпанная зелёными иголками, что при быстром беге казались травяным покровом, на деле была такой же мёртвой — там не росло ни травинки… Это напоминало декорацию, иллюзию, словно кто-то взял и создал что-то похожее на обычный хвойный лес, с вечнозелёными деревьями и кустарниками, однако на деле вокруг не было ни капли жизни — а мой преследователь приближался…
Тряхнув головой, я сбросил наваждение. Что бы это ни было — природная аномалия, глюки от усталости, злые духи или происки иной местной нечистой силы — это было неважно. Следовало позаботиться о собственной жизни в первую очередь. Мне не уйти по лесу — значит, надо менять правила игры. Ведь горы совсем рядом…
Гонка на выживание продолжилась. Поднимаясь по лесному склону гор всё выше и выше, мне приходилось замедляться всё больше и больше. Постепенно на склонах стали редеть деревья и всё чаще попадаться крупные камни, пока наконец моя дорога не упёрлась в стык между последними деревьями, растущими на крутом склоне, и почти отвесными скалами, поднимающимися ввысь. В своей способности взобраться наверх у меня были обоснованные сомнения. Силы ещё были — однако ни в этой, ни в прошлой жизни я никогда не лазил по скалам. На мне была старая кольчуга, меч и щит — и пусть во время обычного пути привычное снаряжение уже почти не ощущалось, после длинного забега щит уже слегка оттягивал спину, тяжесть меча ощущалась на поясе, а кольчуга уже и вовсе перестала казаться невесомой…
Времени оставалось мало: двигаться вдоль скал по крутому склону можно было только шагом, и то — осторожно. Вслед за неудачным шагом можно было споткнуться и кубарём полететь вниз. В момент, когда я отчётливо почувствовал, что мой противник приближается к подножию горы, мне наконец-то удалось найти расщелину в скалах — и двинуться вперёд, выше в горы, по своеобразной горной тропе, по которой, вероятно, ещё никогда не ступал человек. И вскоре чувство жизни как отрезало.
Стоило мне только скрыться за каменным массивом, как преследователь быстро выпал из сферы моего восприятия. Значило ли это, что он отступил? Вспоминая годы, проведённые в крепости ордена, я помнил, что толстые стены в целом не мешали чувствовать жизнь через них. Однако стены монастыря были максимум пару метров толщиной: а вот окружающие меня скалы насчитывали десятки и сотни метров сплошного камня. И ведь именно для защиты от сенсорного шока начало обучения проводилось в глубоких подземельях. Спустя ещё несколько сотен метра горная тропа резко свернула и вывела меня к пропасти. Тупиковой пропасти, откуда можно было пройти лишь назад.
