— Да ну, вряд ли, — усомнился я, решив не реагировать пока на неприятное слово. — Не по уровню как-то. Ты ещё скажи, начальника Службы Правопорядка вызовут.
— Начальник столичного управления, как и руководитель Службы, имеет право голоса в Совете Семей, — объяснил Сечкин. — Он защищён от ментального воздействия, и его Слово будет услышано одаренными. Мнение всех остальных Совет волнует мало. Поэтому и допрос одарённого проводить будет кто-то из них. Со мной тоже после Зорина генерал беседовал, правда недолго.
— То есть, если бы у нас не было дневника, то мы бы с тобой ничего не доказали? — удивился я. — Одаренные живут в одном с нами мире, но судят их по каким-то особенным законам?
— Слушай, ты как с Луны свалился, — рассердился Сечкин. — У нас есть Совет Семей, и он карает гораздо строже, чем обычный суд. Никто не оправдывает Долчановых! Да, как минимум двое из них совершили преступление! Но это не означает, что одарённым неинтересно, кто и за что судит им подобного. Если промолчать и допустить слабину сегодня, то тебе обязательно сядут на шею завтра.
— Ну и что? — всё равно не понимал я ситуацию до конца. — Допустим, что это ваш Совет скажет, что Долчанова надо отпустить? Как тогда поступить? Бежать и извиняться?
Сечкин страдальчески закатил глаза и как-то нервно дернул руками.
— Никто никого не просит извиняться, — пробурчал Рома, не поднимая на меня глаз. — Но семьи одаренных — это реальные деньги, которые нужны, как для выборов Президента Республики, так и для выполнения предвыборных обещаний. Но если мы перегнем палку, то плохо будет всем. Одарённые не могут жить без государства, а простые люди не смогут без помощи Дара.
Идя в кабинет Веденеева с рапортами, я невольно задумался над последними словами Сечкина. Они мне очень не понравились. Симбиоз вещь, конечно, нужная и правильная, но всё-таки какой-то он однобокий получается. Нам одарённые нужны, а они терпят всех остальных, потому что просто им так удобно.
Еще противнее становилось от осознания правоты Романа. Многие сферы экономики и производства действительно завязаны на семьи одарённых, и я плохо представляю, как, например, можно добывать нефть и газ без их участия. Хотя, раньше же как-то добывали… Значит есть способ, просто о нём уже давным-давно позабыли все. За ненадобностью…
— Руслан, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Веденеев даже не заглянул в густо исписанные листы, а сразу же начал буравить меня испытывающим взглядом.
