— Да, — коротко ответил Сечкин, просматривая только что сделанные записи.
— И объяснить что-то мне ты видимо не собираешься, — предположил я, впрочем, заранее предвидя ответ заносчивого коллеги.
— А зачем? — с видом посмотрел на меня Роман. — Я хотел тебе помочь, но ты вместо этого начал учить меня жизни. Сиди теперь и кусай локти!
— Да уж, — в сердцах выдохнул я. — Я смотрю, что ты друзей ты умеешь заводить профессионально.
— Мы не друзья, а коллеги! — достаточно жестко отреагировал Сечкин. — Вы тут все тоже с распростертыми объятиями навстречу ко мне не кинулись.
В чем-то, конечно, он был прав, крыть нечем. Но выскочек нигде не любят, а в нашем отделе тем более.
Эту простую истину наглядно продемонстрировали вернувшиеся через пару часов Зорин со Столетовым. Судя по всему, по дороге в кабинет они уже успели побывать у Веденеева, поэтому завалились в кабинет с соответствующим настроем. Я как раз блаженно переваривал недавно съеденный обед и потихонечку ощущал, как ко мне возвращается хорошее расположение духа, как на голову свалились два голодных, к тому же злых капитана.
И началось!
Сначала прилетело мне от Столетова за разбрасываемые документы и несоблюдение добрых двух десятков должностных инструкций. Где-то в глубине души я понимал, что наставник утрирует, но ссылка на пункт приказа, что в сортир «по большому» можно ходить только с грифованной туалетной бумагой убил меня напрочь. Впрочем, как и упоминание, что существуют нормы положенности по ее использованию в зависимости от размера трусов, которые носит сотрудник.
А потом эти два злыдня принялись за Сечкина. Когда Рома с гордостью продемонстрировал Зорину густо исписанные листы бумаги, то он явно рассчитывал хотя бы на серьезное обсуждение своих мыслей, возможно даже в компании с начальником отдела, но все воздушные замки господина лейтенанта разрушил оглушительный хохот…
— Коля, смотри, — потрясал листами бумаги Зорин, смахивая со щеки несуществующую слезинку. — Растет смена-то! Будет теперь кому написать летопись нашего прославленного подразделения. Пускай в жанре ненаучная фантастика, но хоть как-то!
— Какая фантастика, — начал кипятиться Сечкин, пытаясь забрать своё сочинение у Зорина. — Я излагаю только факты.
— Ага, конечно, — не успокаивался его наставник. — Извлечение энергии из человеческого тела не изучалось с научной точки зрения, но лечение многих болезней в центре доктора Долчанова происходит именно таким способом. Поэтому к убийствам, несомненно, причастны члены семьи уважаемого медика.
