— Их сканеры держат нас. — Михаил пригнулся, бок ощутимо кольнуло.
— Хетча им по самое! — крикнул Чет. — Пробьемся!
— Побереги силы, сестра.
— Я допою, — категорично объявила Лаони. Песнь перекрыла грохот.
Воздух вскипел; бластерные трассы превратили пространство в полигон смерти. Вдоль кабины рваными клочьями проносились синие всполохи энергий…
— Газу! — Четрн неистовствовал. — Газу, родной!
Удар перевернул истребитель. Запрокинув голову, Михаил увидел скользившую по камням тень машины. Новое попадание. Аэродеструктор закрутился волчком. Свет и тени мелькали в глазах Настройщика столь быстро, что он мгновенно потерял ориентацию.
— Рванем, — спокойно доложил Ор. — Сейчас.
— Зат-к-кнись! — Чета немилосердно трясло.
— Лети…
Врата Вечности приняли «крыло» в свои объятия.
Речку следовало окрестить каменной. Ее ложе устилали серые глыбы всех форм и размеров, кое-где обросшие мхом и тонкими пучками травы. Воды немного — отдельными журчащими ручьями она пробивалась среди валунов, местами образовывая маленькие неглубоки водоемы. Река выглядела пестрой, что придавало ей определенный шарм. Видимое как на ладони дно крохотных озер, расцвеченное световыми разводами от трепета водной поверхности, и легкое колыхание тонких стебельков водорослей…
Ветер легкими порывами скользил вдоль речного русла, рассекающего лесную чащу. На первый взгляд просека тянулась бесконечно — из одной туманной нити слитых воедино стен леса в другую. Возможно, опоясывала всю планету. И на противоположном конце мира желтел столь же пасторальный травянисто-песчаный берег. И высокие золотистые деревья, напоминавшие сосны, столь же тихо поскрипывали на ветру.
Промелькнула над лесным ущельем птица — черная тень на фоне слегка облачной синевы. Птичий крик заставил Михаила очнуться. Смахнув с лица крупинки песка, он осмотрелся.
— Привет, — улыбнулась Лаони, восседавшая на охапке сухой травы.
— И вновь продолжается… Говорил ведь, давайте рискнем. Щит перекрыл три четверти слоев, у Средоточия достало бы сил вернуться на круги своя. — Михаил сел, хмуро глянул на покрытые грязью ладони и выругался.
— Три четверти… — тихо сказала Лаони. — А еще четверть? Сколько это жизней?
— Да может нет их… этих спасительных Врат! Этой охренительной панацеи…
— Что с тобой, Мик?
— Мы идем… и идем, идем опять…
Лаони торопливо подошла к Настройщику, сжала его лицо в горячих ладонях и проникновенно заглянула в глаза:
— Я верю… Ты мне веришь?
