— Ты нас сухим остатком не пугай, — буркнул Михаил.
— Мы не знаем, как Пламя Вечности отреагирует на вторжение, и сможет ли Средоточие восстановить структуру. Мы не знаем, достанет ли защиты на Средоточие в целом — часть ученых полагает, что Барьер охватит лишь текущий слой миров.
— Найдем Врата у границы с хаосом, — высказала предположение Лаони.
— Логично, но не просто… Я достоверно знаю — находясь в Пламени Вечности, можно увидеть спектральные проекции иных Врат. Пробовал… после смерти. К сожалению, проекция не дает представления об удаленности Врат от Хаоса. Вам придется действовать наугад…
— Хоор знает о плане? — тихо спросил Михаил.
— Я соблюдал секретность… — задумчиво ответил Т'хар.
— У меня сложилось обратное впечатление. — Михаил на едином дыхании рассказал краткую историю противостояния с наймитами Врага. — Прибор у Четрна, — закончил он.
— Плохо. — Старик нахмурился. — Я не успею блокировать утечку.
В курительной ощутимо повеяло холодом.
— Когда начнем? — Ор отставил бокал "чизо", лелеемый в ладонях на протяжении беседы.
— Вы устали, но…
— Завтра? — удивился Михаил.
— Нет.
— Мне повторить вопрос?
— У вас сутки. — Т'хар сгорбился.
— Ты подарил нам день, — усмехнулась Лаони и добавила, обретая серьезность: — Я благодарна. Мы закончили?
Ответа Михаил не услышал. Он торопливо покинул комнату в слабой надежде изменить предопределенность событий — сломать капкан чужой воли и в коридорах, наполненных ничего не значившей суетой, обрести толику одиночества. Пустота в голове ширилась, проблесками мысли фиксируя детали дворцового бытия. Шорохи и шепот, бряцание доспехов под мерную поступь патрулей, игра огней с тенями альковов, залов и галерей. Заманчивые улыбки аппетитных служанок. Жизнь текла мимо — обыденно и бескомпромиссно. Стало трудно дышать…
Михаил припомнил планировку коридорных хитросплетений и поспешил к манящему призраку свободы, обретавшему на внутреннем дворе под куполом чистого неба — вне давящих стен и неверного пламени лампад. Лицо овеял ветерок, пройдясь холодком по бисеринам пота на лбу. Настройщик утерся рукавом и замер перед плацом, накрытым жарким маревом. Откровения не снизошло. Неподалеку, шелестя юбками, промелькнула дородная матрона с корзиной белья наперевес. Из парковых красот донесся высокий мелодичный смех. Богема гуляла.
Целеустремленно одолев двор и сподобившись на пару вежливых кивков, должных отметить приветственные жесты встречного люда, Михаил под бдительным присмотром стражи покинул дворцовый комплекс. В глаза плеснула яркая расцветка площади, весело журчал ухоженный акведук по левую руку, фонтаны играли бликами капель над фланировавшими группами горожан. Лавки, мастерские и питейные заведения неброскими, но с виду дорогими вывесками обрамляли площадь приятным глазу орнаментом. Чистые мостовые, приветливые жители — Ладор радовал и заставлял тосковать о доме, будоража крохи памяти разительными контрастами. Михаил прицельно глянул на резную дверь винной лавки — над входом, уютно поскрипывая, покачивалась кованая бутыль. Звякнул колокольчик.
