— Где находится замок? — не оборачиваясь, спросил Четрн.
— Прямой дороги к нему нет. Вам придется идти лесом.
— Откуда?
— Как только впереди покажутся деревни Таркха, вы увидите по левую руку леса Адэры. Тропинка искателей приведет вас к цели, — ответил Лест. — Многие были у замка, но после солдат удачи никогда ничего не остается.
— Холодное Пламя осталось. — Михаил пригнулся, дабы ветер не так сильно овевал лицо. Лечь бы на дно армы, укрыться ветками, да забыть о всех проблемах.
— Холодное пламя… — Менестрель схватился за инструмент, щипнул струны. — У меня родилась песня.
Белый мир наполнила приятная мелодия.
***
— Выдерните меня, — попросил Михаил. Он вновь провалился в замаскированную снегом яму.
— Смотреть надо, — вернулся к другу Четрн. Действуя вместе, они перебрались на менее снежный участок.
Михаил присел на россыпь валунов и принялся стягивать сапоги. Путь к Вратам изрядно утомил. Мерно шумел лес, стрекотали невидимые птахи, мелькали сквозь кроны деревьев синие пятна неба — идиллия. Настройщика одолевала злость.
Сутки назад они расстались с Лестом, оставив ему арму и ирма, с коими в лесной чаще не пройти. Менестрель долго рассыпался в благодарностях, обещал написать песнь о "Добрых Четверых", потом споро устроился на козлах и укатил к замку Таркхов — у него своя дорога. Димпы, окинув взглядом далекие силуэты деревенских строений, подтянули пояса и направились к лесной чащобе, что располагалась от них метрах в ста. Там, после часовых поисков, отыскали неприметную тропинку и бодро зашагали к цели. Тогда и начались мытарства. Тропинка оказалась коварной, поскольку на отдельных участках пути проходила над полутораметровым слоем снега. Кто ее протоптал осталось невыясненным, но, вне всяких сомнений, кто-то легкий. Димпы, чей совокупной вес внушал, регулярно проваливались, где по колено, где по грудь…
— Скоро, нет? — Лаони, не теряя времени, занялась костром. Она справедливо полагала, что обед никому не повредит.
— К вечеру дойдем, — ответил Чет после беглого изучения спектральной картины.
Спектр не подвел — с первыми звездами димпы вышли к охранной стене замка. Частично разрушенная, покрытая пятнам копоти она являла жалкое зрелище — дань отгремевшей войне и времени. Но полное лицо разрухи димпы увидели, когда достигли внутреннего двора, усыпанного обломками. Обгорелые балки, каменный хаос — из всего замкового ансамбля уцелела только одна башня, другие три напоминали деревья великаны, поваленные бурей. Уныло играл позёмкой ветер, мерно скрипела наполовину оторванная дверь — вход в замок.
