— Когда уже? — Четрн, восседая на камне, обросшим фиолетовым мхом, ожесточенно потряс снятый сапог. В траву тонким ручейком ссыпалась галька. Жаркие токи воздуха в полуденном зное оплели четверку точно патока. Хотелось прильнуть к земле, скрыться в травяном ковре и отринуть долг, цель и Т’хара.
— Терпение, Чет. Спустимся в долину, а там рукой подать, — проверив спектральную картину, объявила Лаони.
— Заметь, я предаюсь в твои руки смиренно и доверчиво, аки агнец, ведомый…
— Бесовская речь, — буркнул Настройщик, обреченно последовав за Ором. Защитник обладал неоспоримым талантом обращать споры родни в целевое молчаливое действо.
Мистерия не ошиблась. Ближе к вечеру, в золотисто песчаном обрамлении холмистой местности, сдобренной изрядной толикой зелени, забрезжило сияние Врат. Точно хлопья первозданного снега легли на сплетение вьюнов и травы. До них метров пятьсот, не более — расстояние, не способное скрыть жуткий оскал Вечности.
— Напоролись… — Четрн, достав из сумки полевой бинокль, внимательно изучил окрестности. Пейзаж не радовал — обманчивую простоту Врат дополняли многочисленные костры неизвестного лагеря, багровыми всполохами разгонявшие серебряный туман. В отблесках пламени курсировали патрули, высокие силуэты солдат с завидной частотой мелькали в тенях массивных укреплений.
— Разглядел кого? — подполз к Курьеру Михаил. — Кроны?
— Нет. — Чет повел биноклем. — Двухметровые, мохнатые аборигены… смахивают на обезьян. И карлики в довесок… Абыр, страна контрастов. Может Хоор не причастен?
— Дай телескоп. — Михаил в свою очередь осмотрел лагерь. Привычная картина охранного периметра, призванного пресечь несанкционированный доступ в святая святых. Плотная фортификационная застройка, бдительные патрули, следовавшие выверенным маршрутам… Внимание Настройщика привлекла суета подле Врат — за линией конусообразных шатров. На составленных пирамидой бревнах висели трое голых мужчин. Они могли бы сойти за представителей человеческой породы, не будь у них кошачьего строения черепа, — эстетически законченного воплощения тигра в человеке. Воплощения недолговечного — в преддверии казни. Обезьяноподобные гиганты деловито наблюдали, как огонь пожирал тела пленников.
Грозный оклик зеленокожего офицера, выделявшегося из толпы добротной униформой, выдернул солдат из медитативного состояния. Палачи, безыскусно размахивая мечами точно бенгальскими огнями, двинулись к кострам.
— Хоор, — констатировал Михаил. — Предложения, замечания?
