— Справедливо. Это обычное явление… Как ни странно, раны любят две части моего тела — голову и бок. Я привык.
— Огонь развести сможешь?
— Да.
— Славно. — Лесса облегченно вздохнула и потребовала: — Меч.
— Зачем?
— Старые говорят: первым делом, раненых необходимо накормить.
Димп приступил к неторопливому сбору топлива. Когда Лесса вернулась с удачной охоты, на стоянке обозначились только зачатки костра.
— Так, — протянула женщина воинственно. Нежные пальцы хищно сжали горло убиенной птицы.
— Я ранен, — напомнил Михаил. И самым добрым тоном продолжил: — Тебе повезло с дичью.
— Стыдился бы… Я лучший добытчик, чем ты — мужчина. Именем Эрона, где огонь?!
— Тут. — Настройщик усердно дул на язычки пламени. Несколько раз демонстративно кашлянул.
— Больно? — выдала себя дочь Лакри.
Оставалось немного подыграть ей, освободиться от работы и расслабиться. Свое Михаил отработал, спасая жизни. Над лагерем поплыл аромат жаркого.
— У вас в деревне готовят суп? — Михаил сглотнул.
— Конечно. Мы не дикари, как считают городские.
— Супа хочу. — Михаил вспомнил домашнюю кухню. Однажды он рискнул приготовить бульон… Ничего, собаки ели.
— Будет тебе суп. Лично сварю, — кивнула лакрийка.
Ночь играла алыми бликами… Михаил ел мясо. Обгладывая косточку, улыбался. Думал, улыбка не получится, но справился — загнал боль и мрак на задворки.
— Зачем тебе Белый Свет? — спросила женщина. Полутень мягко касалась ее. А за ней угадывались силуэты деревьев и холмов.
— Я люблю все светлое и округлое, — не подумав, брякнул Михаил.
Несколько минут Лесса обдумывала слова. Вывод был однозначным:
— Девок любишь. Мать предупреждала меня о таких.
— Умная мать. — Михаил начинал привыкать к бурным всплескам эмоций деревенской леди.
— Значит, тебе нравится белый цвет. А мне красный. — Лесса смутилась. — Как глаза…
— Мои, — закончил Настройщик. — Странный цвет, да?
Лакрийка не ответила. Какая-то она чересчур тихая — жди беды.
— Ты веришь в ангелов?
— Я не ангел, — хмыкнул Михаил. — Красные глаза, отнюдь не признак святости.
— Ты веришь в ангелов? — с досадой повторила Лесса.
— Один пролетел. — Михаил ткнул багровым светляком «Лоры Долл» в падавшую звезду.
Искра холодного огня рассекла чернь неба, и другие звезды стали не столь ярки.
— Но… она упала. Разве ангелы падают?
— Да.
— Отчего?
— Либо переедают, либо влюбляются.
— Ты серьезно?
— Наполовину. — Михаил опустил взгляд на костер. У него есть работа — вернуть Лессу домой.
— А ты человек, — констатировала лакрийка.
