Кряхтя, он пролез в узкую щель.
Дгор с усмешкой повернулся к Тейре:
— Ловко ты. Малыш будет стараться.
— Заткнись. Мне не нравится, как ты говоришь о нем, — процедила женщина. Хмурясь, она решительно зашагала к ненавистной камере.
Михаил извернулся и взглянул вверх. Серый тоннель воздуховода резко изгибался, устремляясь в сумрачную бесконечность. «Игра воображения», — успокоил себя Михаил. Ободрав руки и спину, он сумел вклиниться в почти вертикальную шахту. Тело заныло, протестуя против резких движений. Ему не нравились острые грани камней — их влажные, холодные прикосновения, дарующие саднящую боль. Чертова дыра!
Михаил застонал, — держаться на скользких камнях неимоверно трудно. Метр за метром… Человек может стать машиной — тупой, но упорной машиной.
Удар! Голова взорвалась болью. Перед глазами порхнуло яркое, искрящееся полотно.
Выход воздуховода закрывала внушительная решетка. Именно на такие и вешают огромные ржавые замки, которые сильно осложняют бегство.
— На небесах меня определенно любят…
Собрав остатки сил, Михаил прижался к преграде. Вопреки ожиданиям решетка приподнялась… Он незамедлительно просунул руку в образовавшуюся щель. Вцепился в камни пальцами… холодный металл прутьев скользнул по затылку. Верхняя половина тела свободна…
Осторожно поднявшись на ноги, Михаил огляделся. Он находился в небольшой каморке, в маленьком оконце под потолком чернел лоскут ночи и искорки звезд. Вдоль выщербленных временем стен в беспорядке разметались ковры, кухонная утварь и инструменты. Среди последних Михаил отыскал молоток; Груэлл плохо относится к безоружным людям. Кто знает, что ожидает за дверью…
Подкравшись к выходу, Михаил внимательно прислушался и облегченно вздохнул. Тишина — ни звука, ни шороха. С легким скрипом приоткрылась дверь. Покамест беглецу сопутствовала удача; в коридоре не души, лишь тонкое серебро пыли да паутины.
«А пойду-ка я направо!» — решил Михаил. Вряд ли кто подскажет ему, где искать алмазный кладезь. Сомнения — пустая трата времени. Он двинулся в выбранном направлении. Костяшки сжимавших молоток пальцев побелели, слишком много призраков вокруг… Они скрывались за каждым поворотом, в пыльных альковах, в изгибах барельефов. Потрескивание факелов звучало их голосами, скрипы и шепот времени…
Михаил замер. Слуха коснулся вполне реальный звук — кто-то пустил газы. Обещанный осторожно выглянул из-за поворота. Впереди, метрах в пяти, начиналась лестница, на первых ступенях которой переминался часовой — рыхлый невысокий мужичок, в потрепанной униформе.
