— Теперь, нет.
— А не получится ли так, что мы сменим одну камеру на другую? — вмешался Михаил.
— Ты можешь остаться.
Послышалось недовольное кряхтение гнома.
— Думаю, мне следует идти впереди, — сказал он. — Я вижу спуск…
Михаил кивнул — хотелось надеяться, что, у них вновь появилось будущее. Он осторожно ступил на первую ступеньку лестницы. Спуск занял около десяти минут — неприятных минут, наполненных тьмой, шорохами и тяжелым дыханием.
Михаил коснулся пальцами осклизлого камня стены.
— Здесь поворот, — донесся снизу голос дгора. — Мы почти на месте…
— Хоть глаз выколи, — Шепот эльфийки прозвучал неожиданно громко. По ступеням дробно застучало. — Не дергайся…
— Пришли, — объявил Жгоро. — И где это…
Его бормотание сдвинулось вправо, затем влево, удалилось… Вспыхнул слабый огонек, выхватив из мрака коренастую фигуру гнома и объемистую чашу на каменном постаменте. Через мгновение над чашей весело затрепетал язычок пламени, разогнавший тьму и позволивший пленникам оглядеться.
Михаил обвел взглядом небольшую пещеру. Грубо обтесанные стены, несколько сундуков в сумрачных углах и… более ничего.
— И где выход? — процедила Тейра.
— Там. — Жгоро ткнул пальцем в одну из стен. Подойдя к оной, он склонился к узкому отверстию, пробитому в скале, поводил подле него руками и уныло выругался. — Был там. Воздуховод засыпало… Тяги нет…
— Чинить надо, — покачал головой Михаил. В ответ раздалось яростное сопение.
— Проклятье Эфга, — выругалась Тейра. — Мастер…
— Есть другой путь, — поспешил сказать дгор. — Верхний воздуховод … До него метров пять, не больше.
— Не больше?! — эльфийка сжала кулаки. — А кто туда полезет? Ты?! Мне сейчас и на табурет не взобраться!
— А я? — тихо спросил Михаил, стараясь загнать обиду поглубже. Не то что бы алькарийка ранила его мужское достоинство… Но все же какая стерва…
— А что ты? — Тейра удивленно посмотрела на него.
— Вам придется вернуться в камеру, пока я не открою вам дверь.
— Может я смогу… — Жгоро тоскливо посмотрел вверх.
Молча подойдя к указанной дгором стене, Михаил нащупал первый выступ, подтянулся, нащупал второй… От напряжения заныла голова, левое ухо, принявшее удар Твари, пронзили иглы боли. Стало трудно дышать, через разбитый нос воздух проходил с надсадным, пугающим звуком. Выступ следовал за выступом, а зев воздуховода все не показывался. О правильности выбранного направления Михаил предпочитал не думать. Только о надежде… Под рукой прохладой толкнулась пустота.
