По правую руку мелькнул сосновый ствол с глубоко вонзившейся стрелой, чье оперение трепетало под каплями дождя.
— Быстрее! — крикнула Тейра вне персоналий. Беглецы без напоминаний знали — если они не поторопятся, смерть пригласит их на безрадостный пир. Все ближе и ближе шум погони… Схватка неминуема.
— Не стрелять! — раздался крик.
— Живьем хотят, — процедил Сторд.
Лесные стражи расступились, и беглецы на исходе сил достигли подножия холма. Одолев пологий склон, Тейра и Сторд остановились, развернулись — готовые принять последний бой. Михаил замер — завороженный картиной, что вырисовывалась перед ним. К вершине, недовольно пофыркивая, карабкался Турн, за ним широкой дугой двигались солдаты Третьего Лозаннского.
— Чего вылупился? — хмыкнул рыжеволосый.
Изменяя обычному хладнокровию, Сторд коротко хохотнул. Тейра, легко сбежав с холма, вклинилась в группу адъюнктов.
— Третий Лозаннский прибыл, — доложил один из них, салютуя командующему. — Потери при переправе незначительны. И у Хрога телега кувыркнулась, та-год выронил…
Мужчина поежился под ледяным взором эльфийки.
К Михаилу подскочил Сторд:
— За мной солдат!
Рядом возник довольный Турн. Бедняга радовался бою, точно младенец рукам матери. Втроем они поспешили к шестьдесят седьмой тридцатке и не успели…
Яроттцы, не став тратить время на развертывание строя, узким клином атаковали Третий Лозаннский. За несколько минут уничтожили сорок шестую, сорок седьмую тридцатки и почти добрались до обоза. Мгновенно сомкнув дугу, лозанцы ударили с флангов, и всё смешалось в безумном переплетении стали и плоти.
***
Перед Михаилом возник огромный бородатый детина в черно-красной униформе. Хищно скалясь, яроттец широким замахом направил боевой топор в дугу удара. Отшатнувшись назад, Михаил споткнулся, сел на землю… Топор вонзился в дерн промеж его ног.
Проникнувшись вопросом — либо жизнь, либо хана, Михаил ухватился за вражеское топорище. Черно-красный на секунду замешкался. Столь краткого мига хватило Обещанному на то, чтобы вогнать меч в живот противника. Багровыми ручейками потекла удивительно горячая кровь. Лицо яроттца исказила болезненная гримаса…
— Жжет…
— Шевелись!
Турн в неимоверно длинном выпаде достал клинком солдата, готовившегося пронзить Мика копьем. Яроттец забился в агонии. Подмигнув Михаилу, рыжеволосый вояка с удивлением уставился на лезвие меча, вылезавшее из собственной груди.
— Вот оно как… — Он завалился на бок.
Вихрем налетел Сторд. Уклонившись от вражеского удара, он наискось полоснул противника — багровые змеи внутренностей с влажным шлепком примяли маленький желтый цветочек.
