Короткая яростная схватка швырнула Михаила на камни с рассеченной левой рукой и грудью. К подсохшим разводам крови добавились новые. А в активе числился лишь один враг, которого он успел достать рубящим ударом по ногам. Ожидаемого прилива сил не последовало.
— Держись! — Две ваарки разъяренными фуриями налетели на солдат.
Трейч облегченно вздохнул и взялся за ворот. Со скрипом, очень медленно, колесо, повернулось, не желая под натягом цепи выходить из стопора…
— Быстрее же! — завопила Дзейра, пригибаясь под надвигавшейся тенью кораблей преследователей. До них рукой подать — слышны команды и шорох покидавших ножны мечей.
— Не время кричать, — одернула подругу Линээ. И сорвалась на крик: — Лучники стреляйте во все, что движется! Остальным приготовиться!
— Я дорого обойдусь этим скотам. — Дзейра взвесила меч в руке. Привычная тяжесть вселяла некоторую уверенность.
Михаил заставил себя встать. Он еще не умер — отрадный и не требующий объяснений факт. К подаркам небес следовало относиться бережно — принимая как должное. Михаил проковылял к Трейчу.
— Не идет, — выдохнул годок.
— Яроттцы!
Развернувшись, Михаил увидел близ соседней группы бараков неполную тридцатку солдат. Они неспешными перебежками двигались меж камней — уверенные, неумолимые.
Трейч рванул ворот. С громким щелчком барабан провернулся, утягиваемый цепью… Одна из спиц, врезавшись в грудь годока, опрокинула его и намертво прижала к камням. С изумлением Трейч понял, что не может пошевелиться.
— Мик, — нерешительно позвал он.
Бросившийся к вааркам Михаил остановился. Ему придется выбрать — осознанно разделить жизнь и смерть… Он шагнул назад. Две женщины проводили его понимающим взглядом и повернулись к врагам. Встали плечом к плечу.
— Их не слишком много?
— Мне страшно.
Не тратя времени на крики, они атаковали яроттскую тридцатку. Бой взорвался лязгом танцующей стали. Михаил усилием воли сосредоточился на годоке и ухватился за ворот.
— Давай же!
— Беги идиот!
— Пошел ты!
Дзейра ничем не могла помочь Корноухому, хотя и хотела этого больше всего на свете. Да и свою жизнь требовалось поберечь — для светлого будущего, в которое стоило верить и которого ее хотели лишить. Первый солдат Черного Ветра, не дожидаясь сближения кораблей, удачно избежал стрел и перемахнул на шхуну.
— Зря. — Лепурка закружила меч в смертоносном вихре.
Михаил склонился к лицу годока:
— Если ты не выберешься, мы покойники! Покойники!!
— Берегись! — предостерег Трейч. Мимо просвистело копье. Игнорируя опасность, Михаил продолжал тянуть. Испугаться он успеет потом — когда отвоюет у проклятого ворота хотя бы пару сантиметров.
