И Анна так заразительно рассмеялась, что насупленный Гуго поневоле улыбнулся.
Они купили сыр, яйца и двинулись прочь под прощальные возгласы торговцев. Охранники, сидевшие у стены ратуши, недружелюбно глядели вслед. Покидая торжище, капитан небрежно обронил на ходу:
– Закрывайте рынок. Но чтоб не грабить!
Стражники предпочли отмолчаться.
Несмотря на корзинку со снедью, Гуго Шлегель держался гордо, так что прохожие подавляли невольные улыбки. Все знали, сколь тяжела рука у капитана, и никто не осмеливался оскорблять молодого офицера. Да и не молод уже был Гуго. Со времени вступления Шлегеля в должность минуло тринадцать лет, но время почти не наложило отпечатка на его внешность. Капитан остался таким же, как и в молодости, – подтянутым, сильным. Лишь морщинка на переносице и складки в углах рта показывали, что Шлегель скоро разменяет пятый десяток. Да ещё взгляд… Глаза начальника гвардии всегда смотрели холодно, жёстко.
– Скажи, Гуго, – обратилась к провожатому Анна, – там, где ты воевал… В Англии… Тебе встречались красивые женщины?
– Конечно, – усмехнулся гвардеец, поправляя корзину на сгибе руки.
– И ты им нравился?
– Не без того.
– А тебе кто-нибудь нравился? – ревниво спросила фрейлейн Эберлер.
– С тех пор столько воды утекло, Анна. Я не помню ни лиц, ни имён… Да и не пристало солдату волочиться за местными прелестницами….
– Не корчи из себя святого! – вспыхнула девушка. – Я знаю, как ведут себя доблестные воины в чужих краях!
– Как же? – насмешливо поинтересовался Гуго.
– Нагло! – Анна возмущённо тряхнула льняными волосами.
– Откуда тебе знать?
– Мне рассказывали… Все вы, солдаты, одинаковые. Покоряете, потом… бросаете. А разбитое сердце не исцелить и поруганную честь не вернуть…
– Анна, милая, – серьёзно заговорил Гуго, – с тех пор прошло столько лет… Я сражался, убивал, пока не получил в бок аркебузную пулю. Потом тяжело болел. Думал, не выживу. И когда я лежал в горячке долгими ночами, мне часто являлся образ юного и прекрасного существа, способного исцелить раны и успокоить мятущуюся душу…
Девушка слушала, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной, но тонкие пальцы нервно теребили складки платья.
– Бог милостив, – продолжал Гуго, – я выздоровел. И твёрдо уяснил, что жизнь хрупка и коротка. Есть в мире более важные вещи, чем честь чужих королей. Вот я и вернулся в родной Базель.
Щёки Анны слегка порозовели.
– Мне здорово повезло. Его преосвященство соизволил обратить внимание на молодого наёмника и взял меня на службу. Тогда я впервые встретил тебя. Помнишь?
