– Пойдем выйдем, – шепчет она ему.
– Спасибо, не хочу.
– Трус! – произносит она свирепым шепотом.
– Блядь, – шепчет он в ответ и продолжает травить очередную историю под хохот аудитории.
Впервые Шуша столкнулся с отцом в роли воспитателя в Эстонии, где они отдыхали вдвоем – мать только что перешла на работу в журнал и ехать с ними не могла. Хозяин не понимал по-русски или делал вид, что не понимает. Отец перешел на немецкий, хозяин стал испуганно оглядываться и делать вид, что и этого языка не знает, но потом раскололся, и они стали болтать по-немецки все более откровенно. Дружба оказалась под угрозой, когда хозяин признался, что до 1944 года служил в СС. Поняв, что имеет дело с евреем, добавил, что, во-первых, ему было всего восемнадцать лет, во-вторых, он глубоко раскаивается, и в-третьих, просит никому об этом не говорить. Даниил, у которого были свои скелеты в шкафу (точнее, в сарае на даче), его простил, и дружба продолжалась.
В том же доме снимал комнату армянский скульптор Армен Саркисян с дочерью Азой. Это была толстая девочка со смуглой кожей и большими черными глазами, ей, как и Шуше, было шесть лет. В какой-то момент, когда оба отца ушли играть в теннис, она пришла к Шуше, заперла дверь на крючок и сказала: “Давай играть”. По ее спокойному тону было видно, что она это делает не в первый раз.
– Давай, – сказал Шуша, – а как?
– Сначала я сниму трусы, – сказала она тоном воспитательницы, – а потом ты.
Шуша растерянно молчал. Она задрала юбку и спустила трусы:
– Смотри!
Шуша посмотрел. Между смуглыми ногами ничего не торчало. Все было гладко и красиво.
– Теперь ты, – она натянула трусы обратно.
Шуша расстегнул шорты, стал стягивать их вместе с трусами и тут с ужасом обнаружил, что с ним произошло что-то, чего никогда раньше не случалось. То, что раньше просто висело, вдруг стало твердым и торчащим. Какой стыд! Он быстро натянул трусы обратно.
Аза была разочарована, но не постыдным зрелищем, а его краткостью.
– Ты что, боишься? Мы с одним мальчиком совсем разделись и голые по комнате ходили. Снимай трусы.
Шуша начал было их снимать, Но тут кто-то стал дергать дверь – отец вернулся с тенниса. Шуша застегнул шорты, оба вскочили с дивана, Аза пересела на стул, а Шуша открыл дверь.
Отец вошел, с мрачным видом осмотрел комнату, повесил ракетку на стену и молча сел на диван.
– Вы знаете, – сказала Аза светским тоном, – у нас точно такая ракетка, висит на стене, – она показала на стену.
