Поднявшись к директорскому кабинету, с тревогой взглянул на Митсуко. Та вздохнула и кивнула. Я тут же постучал в дверь, которая моментально распахнулась.
— О, как вы быстро, — перед нами появилась Минь всё в том же костюме. Юбка до колен, обтягивающая стройные ножки, белая блузка с рюшками и чёрный пиджак. И всё было бы прекрасно, если б не язвительная мордашка китаянки. — Рада, что вы поторопились, тогда не будем заставлять друг друга ждать.
Отступив, директриса пропустила внутрь.
Я ещё никогда не бывал в кабинете директора. Но оказавшись там, был несколько разочарован. Все представления о строгом, но роскошном убранстве канули в Лету, за исключением портрета Императора Японии, умершего несколько столетий назад. Полотно висело на стене прямо напротив директорского стола. И зачем Минь смотреть на умершего, я не имел ни малейшего понятия.
Под портретом небольшой журнальный столик с вазой и цветами. Там же графин с водой и пара стаканов. Наверное, в таких бокалах принято пить нечто более креплёное и дорогое. Слева от двери широкий диван. Почему-то в голове сразу появились мысли о кастингах. Ну, если вы понимаете, о чём я. Напротив дивана окна, выходящие на внутренний двор университета. И завершал убранство шкаф, в котором покоились десятки разноцветных папок.
Всё то я успел осмотреть за пару секунд, прежде чем Минь подошла к столу и присела на краешек, азартно закинув ногу на ногу. При этом слегка задралась юбка, открыв нам кружевные чулки. Я невольно сглотнул, уж слишком аппетитно выглядела китаянка. Высокая, строгая, в очках, за которыми такой взгляд, что я готов был взять её здесь и сейчас.
Чёрт тебя дери, Изаму! Соберись, тряпка, вы не для этого пришли!
— Митсуко, — Минь указала на дверь. — Будь лапочкой, закрой на замок.
Та удивлённо уставилась на новую начальницу, но всё же подчинилась. И когда послышался щелчок, директриса продолжила:
— Итак, думаю, вы не понимаете, но желаете знать, зачем я вас вызвала. Да и вообще каким образом здесь оказалась.
— Я внимательно слушаю вас, сенсей, — тихо произнёс я.
— Молодец, Изаму, учишься на своих ошибках, — усмехнулась та и провела ладонями по ногам, будто сгоняла пыль. Но это движение оказалось более эротичным, чем я себе представлял. — Скажу прямо, я не особо сюда рвалась. Но пришлось согласиться на эту должность.
— Какое самопожертвование, — процедил в ответ.
— Не стоит дерзить, — она прищурилась, и от её взгляда меня пробрала дрожь. — Вы прекрасно понимаете, на кого я работаю. С такими людьми не спорят.
