— Слышь, папаша, — тихонько обратился Алексей Валентинович к предполагаемому возчику, — это твоя лошадь там внизу?
— Моя, — равнодушно кивнул головой плохо выбритый и понурый не меньше, чем его лошадь, возчик.
— Так чего ты тут стоишь? Пацан ее еле сдерживает — она куда-то скакать все порывается.
— Ух ты, ешкин дрын! — встрепенулся возчик и заспешил вниз. Алексей Валентинович тихонько прикрыл за ним дверь и задвинул засов.
— А ну, — сказал он, выхватывая у толстой бабищи листок сероватой бумаги, — что тут у тебя?
— А вы, собственно кто такой будете? — переключился на него худой верзила, оставив в покое Лебедевых. Его толстая жена от удивления и наглости незнакомца оставила широкий рот открытым, но взвизгивать перестала.
— Я кто? — переспросил Алексей Валентинович. — Я кто надо! Помолчи, как твоя жена. Сейчас разберемся.
— По какому праву вы сюда врываетесь? — не послушался верзила, подходя ближе. Его пришедшая в себя жена попыталась вновь завладеть отобранной бумагой.
Алексей Валентинович спокойно поставил Клавин ученический портфель под стеночку; сложив бумажный трофей, спрятал его в брючный карман; как бы невзначай, отпихнул налитым плечом с дороги толстуху и двинулся навстречу худому верзиле, недвусмысленно потирая здоровенный левый кулак широкой правой ладонью. Верзила, уставившись на манипуляции, остановился, Алексей Валентинович, не сбавляя шаг, приблизился к нему и, разведя руки в стороны, просто отпихнул его своей мощной грудью назад.
— Ты чего меня толкаешь? — издевательски спросил Максимов, продолжая с каждым шагом отталкивать худого верзилу. — А? Я не ясно спросил? (Шаг и толчок). Заткнулись оба, (Еще толчок). И ты, и жена, (Толчок). Пока я с вашим документом не ознакомился. Цыть, сказал! Стоять, бояться и мне не мешать!
В наступившей тишине он спокойно достал из кармана трофейный документ и внимательно прочитал.
— Ну, что, граждане Гундякины, мне все ясно: вам выдали ордер на вселение в одну комнату площадью 18,4 м.2 в квартире по этому адресу. Так чего вы скандалите? Вас что не пускают бывшие хозяева? Сергей, вы их не пускаете?
— Почему? — исподлобья ответил Сергей. — Пускаем. Но про нашу мебель и прочие личные вещи там ничего не сказано. В ордере говориться только о выделяемой им жилплощади.
— Не понял? — наигранно изобразил на своем обширном лице возмущенное удивление Алексей Валентинович. — Они что, претендуют на ваше личное имущество?
— Да, — хмуро кивнул Сергей. — Они хотят, чтобы мы оставили в комнате все, что там сейчас находится, включая столовую посуду, книги и одежду.
