— Да-а, Сашка, странная у тебя какая-то потеря памяти получается… Тут помнишь, тут не помнишь…
— Психиатр, который приезжал в больницу меня обследовать, тоже удивлялся. Но сказал, что психика человека изучена не до конца и всякое, мол, бывает. Там, — «Сашка» кивнул на бумаги перед врачихой, — и его заключение есть, мне его отдали. Гляньте сами.
— Ну-ка, Зина, дай-ка я сам все прочту. Что там твои коллеги насочиняли? Да-а уж, — протянул через время ознакомившись. — Перестраховались. Свои задницы в белых халатах прикрыли, а вы теперь на заводе сами разбирайтесь. С одной стороны, в больнице на казенных харчах держать смысла нет: здоров! А с другой стороны, рекомендуем санаторный отдых для лучшего восстановления памяти… Да еще и за баранку запрещают пускать без переэкзаменовки…
— Слушай, Нефедов, — обратилась к Алексею Валентиновичу, хитро прищурившись, врачиха, — что-то я смотрю: бледный ты какой-то. Наверное, голова у тебя после сотрясения мозга все еще кружится, слабость во всем теле… Так?
Алексей Валентинович удивленно вытаращился на нее, потом повернул голову на внезапно раскашлявшегося Палыча. Палыч натужно кхыкал в кулак, усиленно моргал глазами и кивал.
— А! — дошло до «Нефедова». — Правильно вы говорите, Зинаида, не знаю, как по батюшке. Сразу чувствуется опытный врач. И голова у меня кружится, еле на завод доехал, и слабость во всем теле, и, вот, гляньте, — руки трусятся, — он поднял обе руки над столом и стал ими усиленно трясти.
— Ну, что ж, Палыч, — удовлетворенно кивнула врачиха, — такого шофера в рейс выпускать — ну никак не возможно. Даже преступно. На неделю я ему больничный оформлю. Какое сегодня число? Девятнадцатое? Вот с 19 по 25 включительно. Больше — извини. Дальше, сам что-нибудь придумай. Он у тебя в этом году тарифный отпуск уже отгулял?
— Вроде, нет. Он, по-моему, на осень записан. То ли на октябрь, то ли на ноябрь.
— Так отправь его в отпуск сразу после больничного, с 26-го августа. Сможешь?
— А как же. Не проблема. Сделаем. Неделя отпуска ему по любому причитается. А месяцем раньше — месяцем позже… Перенесем. Я договорюсь.
— Вот. А за две недели, глядишь, и память к парню начнет возвращаться. Правда, выполнить рекомендацию по санаторному лечению не получится: насколько я знаю, все лимиты в профсоюзе на август и даже на сентябрь вычерпаны до дна.
— Со здравницей, да — не получится. Что поделаешь? Слушай, Саня, а через две недели за баранку сесть сможешь? — спросил Палыч.
