Знаком недоверия императора Витгенштейн считал тот факт, что Киселев «был прислан некоторые дела исследовать при прежнем главнокомандующем», а значит, его новое назначение и «удаление» Рудзевича «подадут, конечно, мысль не только армии, но и всему свету, что он (Киселев. — О. К.) ныне здесь находиться будет уже не для временного, но для постоянного надзора»>>{124}.
Резкий тон письма удивил Александра I, не принявшего отставку Витгенштейна. Удивление сквозит в строках «высочайшего рескрипта» от 30 марта 1819 года, которым государь ответил на возмущенное послание командующего. Император оправдывался, всячески расхваливая Киселева: «Я смело отвечаю, что лучшего Вам помощника по сей (штабной. — О. К.) части быть не может». Александр советовал не обращать внимания на светские сплетни и опровергал предположение насчет «постоянного надзора»: «…сие несходно ни с Моими правилами, ни с Моими понятиями, кои довольно Мною ясно доказаны в долгое продолжение времени, чтобы не быть известными всем». В конце письма император добавлял, что Витгенштейн может не сомневаться в его доверии, без коего командующий «и пяти минут» не остался бы на своем посту>>{125}.
Киселев, выезжая из Петербурга на новое место службы, не знал о переписке Витгенштейна с царем. Он был извещен о ней уже в пути, своими хорошо информированными петербургскими друзьями — генерал-майорами А. А. Закревским и А. Ф. Орловым (первый был в 1819 году дежурным генералом Главного штаба армии, а второй — командиром лейб-гвардии Конного полка). В письме Орлова содержался недвусмысленный намек на то, что обращение командующего 2-й армией к императору инспирировано его адъютантом Павлом Пестелем>>{126}.
Как свидетельствуют документы, история с «негодованием» Витгенштейна действительно во многом была делом рук Пестеля. Скорее всего, решительность адъютанта в данном случае объяснялась просто: он не хотел терять свое влияние в штабе. И, конечно, его поведение не могло не оскорбить нового начальника штаба. Пестель и Киселев были сослуживцами по Кавалергардскому полку, примерно равными по возрасту, принадлежали к одному светскому кругу.
Но когда в начале мая 1819 года Киселев появился в Тульчине, командующий — очевидно, успокоенный «рескриптом» Александра — совершенна «неожидаемо» для нового начальника штаба принял его милостиво и выразил «сожаление о всём том, что он вынужден был писать» против его назначения>>{127}. Иными словами, Витгенштейн и Киселев договорились.
