.
В 1820-х годах снабжение армии хлебом и фуражом осуществлялось централизованно, на бюджетные деньги. Армия имела постоянные «магазины» — склады, из которых близлежащие военные части получали продовольствие. Заполнялись же «магазины» прежде всего с помощью открытых торгов, к участию в которых приглашались все желающие. Заготовка хлеба и фуража, заполнение «магазинов», организация торгов, заключение контрактов («кондиций») с поставщиками по выгодным для казны ценам, контроль за исправностью поставок — всё это входило в зону ответственности генерал-интенданта.
Он лично отвечал и за состояние дорог, по которым могла двигаться армия, был обязан устраивать вдоль них продовольственные пункты («эшелоны магазинов и свалок продовольствия»)>>{90}. Его значение во много раз возрастало в случае военного похода. Согласно тому же «Учреждению…», при объявлении военного положения генерал-интендант автоматически становился генерал-губернатором всех губерний, в которых были расквартированы армейские части>>{91}.
Между тем 2-й армии с генерал-интендантами явно не везло. С 1817 по 1819 год на этой должности сменилось четыре человека. 18 января 1817 года высочайшим указом был снят с поста «исправляющий должность» армейского генерал-интенданта чиновник V класса Порогский — «за разные злоупотребления».
Собственно, Порогский пострадал из-за своего подчиненного, «комиссионера 12 класса» Лукьянова: тот был разжалован в рядовые «за ложное донесение начальству о состоянии в наличности провианта, порученного ему к заготовлению, о ценах производимой им покупки оного, растрату казенной суммы, фальшивое записывание оной по книгам в расход и прочие в делах изъясненные поступки». Лукьянов должен был возместить ущерб, но оказался финансово несостоятельным, и поэтому растраченные им казенные деньги — 6922 рубля 20 ½ копейки — было признано необходимым взыскать с Пороге — кого. Тем же указом генерал-интендантом был назначен статский советник Степан Жуковский>>{92}, выбранный на эту должность лично императором как «способнейший чиновник»>>{93}.
Жуковский попытался наладить интендантскую часть 2-й армии, но столкнулся с практически непреодолимыми преградами в лице командующего армией Леонтия Леонтьевича Беннигсена и его начальника штаба генерал-лейтенанта Александра Яковлевича Рудзевича. В мае 1817 года он писал начальнику Главного штаба П. М. Волконскому: «Я пагубен здесь и вреден для службы; вреден потому, что образ отношений ко мне начальства имеет влияние на моих подчиненных и на весь ход дел интендантских». «Когда управление армии в болезненном состоянии подобно телу, можно ли исцелить, не истребив болезни? Главнокомандующий слабый может ли иметь повиновение, душу порядка? Начальник штаба, имеющий связь родства с подрядчиком, может ли быть равнодушен к делам подрядческим? Генерал-интендант малочиновен и беден, может ли иметь приличное званию его уважение и содержание? Корпусные командиры и проч., под слабым начальством, могут ли быть в границах порядка? Интендантство без шефа и верховного правительства может ли быть верным блюстителем правительственного интереса?» — сетовал он в письме Волконскому. Жуковский утверждал, что главный коррупционер во 2-й армии — генерал Рудзевич, действительно состоявший в родстве с одним из армейских поставщиков
