О том, что эти переговоры ведутся, в администрации США узнали существенно раньше, чем в Кнессете; по словам Б. Клинтона, это случилось еще до его вступления в должность президента. Интересно, что информацию об этих переговорах американцы получали не от израильтян, а от посредников-норвежцев. По воспоминаниям Ш. Переса, лишь уже когда соглашение с ООП было достигнуто, он и тогдашний министр иностранных дел Норвегии Юхан Йорген Хольст (Johan Joergen Holst, 1987–1994) полетели в Калифорнию, где отдыхал госсекретарь США Уоррен Кристофер: «Ввиду важности события он прервал свой отпуск, чтобы встретить нас вместе с Деннисом Россом (Dennis В. Ross), координатором “группы мира” Госдепартамента. Я начал с извинения перед г-ном Кристофером, что мы прервали его отпуск, и поблагодарил его за то, что он уделил нам время. “Это такое событие, — сказал Кристофер, — ради которого не жаль прервать свой отпуск”». Й. Хольст напомнил У. Кристоферу об общих отчетах о встречах представителей Израиля и ООП в Осло, которые он посылал в Государственный департамент, и госсекретарь поблагодарил норвежского министра за них. Получив от Ш. Переса и Й. Хольста текст соглашения, госсекретарь, сам бывший профессиональным юристом, начал изучать его. По воспоминаниям Ш. Переса, прочитав, У. Кристофер коротко заметил: «Мне кажется, вы проделали невероятную работу, рассмотрев каждый аспект большого круга вопросов. Мое первое впечатление весьма положительное». Завершающая фраза будущего президента еврейского государства об этой встрече с убийственной откровенностью характеризует отношения Израиля и США в то время: «Получив “добро” от наших американских друзей, мы могли спокойно лететь домой и доложить, что все сработало нормально»[186].
О том, что разрешение от американских «друзей» совершенно необходимо для совершения нетривиальных поступков в сфере внешней политики, свидетельствует история, случившаяся примерно тогда же; о ней почти никто не знал в то время, и ее совсем забыли сейчас, а зря. В 1992 году новоизбранный премьер Ицхак Рабин получил известия от иракских эмиссаров, что в надежде прорвать экономический и политический бойкот его страны Саддам Хусейн готов открыть новую страницу в отношениях с Израилем. Иракцы надеялись, что Израиль и еврейское лобби в Вашингтоне помогут уменьшить нажим со стороны США. Саддам действовал через своего брата по матери Барзана эль-Такрити (1951–2007), бывшего тогда постпредом Ирака при учреждениях ООН в Женеве. С израильской стороны переговоры вел адвокат Моше Шахаль, бывший тогда одновременно министром полиции и министром связи, сам — уроженец Багдада, прибывший в Израиль в 1950 году в шестнадцатилетнем возрасте. Б. Эль-Такрити предложил М. Шахалю через саудовского миллиардера, известного торговца оружием Аднана Хашогги (Adnan Khashoggi) обсудить возможность продажи Ираком Израилю нефти по сходной цене и в любом количестве. Сам М. Шахаль был уверен, что дело было не в коммерческих интересах, а именно в стремлении иракцев нормализовать отношения с Израилем, выйдя, таким образом, из международной изоляции. И. Рабин, с которым у М. Ша-халя на протяжении многих лет сохранялись хорошие рабочие отношения, был удивлен иракской инициативой, но побоялся что-либо предпринять, не посоветовавшись с Вашингтоном. М. Шахаль предлагал не упускать такой воистину исторический шанс, убеждая премьера проинформировать американцев о достижении договоренности с иракскими представителями постфактум. И. Рабин рассчитывал на положительный ответ Б. Клинтона, но вашингтонская администрация по не до конца понятным израильским руководителям причинам наложила на переговоры решительный запрет, пренебрегать которым премьер, никогда не ссорившийся с американцами, не стал
