Мирный процесс, которым активнейшим образом занимался Билл Клинтон, давал новую легитимацию сохранению партнерства между Соединенными Штатами и Израилем. В Доктрине национальной безопасности США, сформулированной Биллом Клинтоном, утверждалось, что к интересам США на Ближнем Востоке относится, в частности, «достижение прорыва [sic!] в вопросе ближневосточного мирного урегулирования»[184] — никто прежде в Белом доме не декларировал в столь фундаментальном документе таких далеко идущих целей. Были сформулированы новые основополагающие принципы, которые в целом можно свести к трем положениям:
1. Стремление к миру, особенно в регионе, являющемся крупнейшим поставщиком нефти и газа на мировой рынок, — важнейший приоритет США, поэтому американское правительство не может не играть значительную роль в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке.
2. Мира можно достичь только в процессе серьезных переговоров, в основе которых должен лежать принцип «территории в обмен на мир». США поддерживают Израиль в той мере, в какой его руководство готово к территориальным уступкам во имя достижения мира.
8. Только Соединенным Штатам как ведущей мировой державе по силам установить долгосрочный устойчивый мир между израильтянами и арабами. Само по себе достижение этого мира будет свидетельством ведущей роли США в системе международных отношений. Этот принцип не был реализован в должной мере в ходе переговоров между Израилем и ООП, ведшихся в 1992–1993 годах в Норвегии практически без участия американцев, и эту геополитическую «ошибку» Б. Клинтон стремился ни в коем случае не повторять.
Американские интересы изменились с позиции, бытовавшей в годы «холодной войны», связанной со сдерживанием влияния Советского Союза в регионе, на совместную работу с Израилем, нацеленную на ведение долгосрочного и всеобъемлющего мирного процесса с его соседями. Соединенные Штаты видели стабильный Ближний Восток в качестве одного из своих основных интересов, и администрация Клинтона использовала мирный процесс между Израилем, палестинцами и арабскими странами как возможность достичь этой стабильности. Новое стратегическое и политическое партнерство, которое сложилось во время мирного процесса 1990-х, было основано на тех выгодах, которые, как убеждали американцы, Израиль получал за то, что принимает риски, связанные с мирным процессом.
Вторая интифада началась менее чем за четыре месяца до окончания президентской каденции Б. Клинтона и прихода в Овальный кабинет Белого дома Дж. Буша-мл.; еще через семь с половиной месяцев почти три тысячи человек погибли в серии террористических актов 11 сентября 2001 года. Новую республиканскую администрацию, в которой ведущую роль играл вице-президент Ричард Чейни, больше беспокоил не мирный процесс, а проявления жестокости со стороны исламских фундаменталистов и опасность распространения ядерного, химического и биологического оружия. При этом заслуживает упоминания тот факт, что меморандумы о сотрудничестве в борьбе с терроризмом были подписаны США и Израилем задолго до этого, в 1994 и 1996 годах. Сложно сказать, насколько эти меморандумы помогли в реальном предотвращении террористических актов, но аргумент о том, что Израиль находится на передовой
