– Его там нет. – С новой ноткой гнева в голосе и с новым приливом краски к щекам она сделалась еще лучше. Левой рукой она прижимала лежавшую на стуле сумочку.
– Позвольте, я проверю. – Я направился к ней.
– Нет! – воскликнула она. – Его там нет! – Она положила ладонь на живот. – Он здесь.
На мгновение я замер, решив, что она его проглотила. Затем я вернулся в кресло и сказал:
– Ладно. В любом случае вам придется его вернуть. Есть три варианта – выбирайте. Или вы достанете его сами, или это сделаю я, или я позову Мариэллу и буду держать вас, пока она будет вас обыскивать. Первое кажется мне наиболее приемлемым для леди. Я отвернусь.
– Пожалуйста, не надо. – Она еще крепче прижала ладонь к животу. – Ну пожалуйста. Это моя фотокарточка.
– На этой фотокарточке действительно изображены вы, но отсюда не следует, что это непременно ваша фотокарточка.
– Ее дала вам мисс Хаддлстон.
Я не видел причины отрицать очевидное:
– Да, ее дала мне она.
– И она сказала вам… она… она думает, что это я рассылала эти ужасные письма! Я знаю, она в этом уверена!
– Это, – твердо ответил я, – уже другое дело, и им занимается мой шеф. Меня же интересует только фотокарточка. Возможно, она действительно примечательна лишь тем, что на ней изображена девушка, которая придумала Ушастого Карлика и Вечеринку Великанов. В таком случае, если я попрошу мистера Вулфа, он, скорее всего, ее вам отдаст. Я даже допускаю, что мисс Хаддлстон могла эту фотографию украсть. Почем знать? Она не сказала, откуда ее взяла. Но в данный момент вы стащили ее с моего письменного стола, и я хочу, чтобы вы ее вернули. Вы можете сделать себе другую, а я – нет. Итак, мне позвать Мариэллу? – Я повернул голову и сделал вид, что готов завопить.
– Нет! – воскликнула она, встала со стула и, повернувшись ко мне спиной, принялась проделывать странные телодвижения.
Когда она протянула мне фотографию, я сунул ее под пресс-папье на столе Вулфа и стал помогать ей подбирать с пола селекционные карточки.
– Посмотрите, что вы наделали, – сказал я. – Вы все перепутали. Чтобы привести их в порядок, придется теперь изрядно повозиться…
На какое-то мгновение мне показалось, что сейчас польются слезы, но этого не произошло. Мы провели вместе час – не так чтобы весело, но довольно мирно. Я избегал заговаривать о письмах, потому что не знал, какую линию расследования собирается избрать Вулф.
Наконец он принялся за дело, но выяснилось, что линии попросту нет. Минуло уже девять часов, когда, успешно расправившись с хэшем и гарниром, мы собрались в кабинете. С хэшем все оказалось в порядке. Он получился на славу. Вулф уничтожил три порции и, разговаривая с Мариэллой, чем занимался бóльшую часть трапезы, не только был снисходителен, но и выказывал определенное уважение. Вначале, правда, произошел один неприятный эпизод, когда Джанет не захотела положить себе хэша и Фрицу было велено нарезать для нее ветчины.
