ОПАСНО!
НЕ ВХОДИТЬ!
ДВЕРЬ СМЕРТИ!
– Не слишком-то любезное приветствие, – пробормотал я себе под нос.
А Вулф, склонив голову, посмотрел на табличку и спросил:
– Цианистый газ?
Красицки, сняв табличку, вставил ключ в замочную скважину и покачал головой:
– Цифоген. Ничего страшного, все в порядке, мы проветривали несколько часов. Надпись на табличке излишне образна, даже поэтична, но она уже была, когда я устроился на работу. Насколько я понимаю, ее сделала сама миссис Питкэрн.
Оказавшись внутри оранжереи, я первым делом тщательно принюхался. Цифоген – средство для окуривания, которое использовал в своей оранжерее и Вулф, поэтому я знал, сколь смертельно опасен данный препарат. Однако я ощутил лишь едва заметный запах этого фумиганта и потому с чистым сердцем продолжил дышать и дальше. Внутри домика располагались кладовка и подсобка. Вулф тут же принялся осматриваться.
– Вы уж простите, – вежливо, но при этом торопливо произнес Энди, – но после окуривания я по утрам всегда запаздываю…
Вулф, сама любезность, проследовал за садовником в оранжерею. Я поплелся за ними.
– Здесь располагается холодный отсек, – пояснил Красицки, – потом идет теплый, а за ним – третий, умеренный. Он примыкает к оранжерее. Мне надо перекрыть вентиляцию и включить кое-какую автоматику.
Владения садовника впечатляли, однако мне, человеку, привыкшему к образу жизни Вулфа, который возводил порядок в абсолют, показалось, что как раз порядка здесь и не хватает. Затем мы проследовали в теплый отсек, и там я всласть насладился радующим душу зрелищем: выражением лица Вулфа, когда он разглядывал Phalaenopsis Sanderiana с девятнадцатью побегами. Я редко видел, чтобы глаза его так горели от восхищения и зависти. Не буду отрицать, цветы и впрямь оказались хоть куда. Ни на что не похожие, совершенно особенные: ярко-розовые лепестки с коричнево-фиолетово-желтыми разводами.
– Это ваши орхидеи? – жадно поинтересовался Вулф.
– Они принадлежат мистеру Питкэрну, – пожал плечами Энди.
– Меня не волнует, кому они принадлежат. Кто их вырастил?
– Я. Из семян.
– Мистер Красицки, позвольте пожать вам руку, – пророкотал Вулф.
Энди милостиво разрешил это сделать, после чего отправился в соседнее помещение, видимо, для того, чтобы отключить остальные вентиляторы. Вулф задержался в теплом отсеке еще на несколько минут. Вдоволь наглядевшись на Phalaenopsis Sanderiana, он двинулся в следующее помещение. Там были собраны самые разные растения, начиная от фиолетовой герани и заканчивая растущим в кадке неизвестным деревцем, усыпанным невероятным количеством крохотных беленьких цветочков. Если верить табличке, это чудо называлось Serissa foetida, или серисса вонючая. Я понюхал ее, но ничего не почувствовал. Тогда я растер один из цветков пальцами, поднес их к носу и втянул воздух. Больше вопросов насчет названия у меня не возникало. Как назло, сок впитался в кожу, поэтому пришлось вернуться в подсобку, где была раковина, и вымыть руки с мылом.
