Присоединившись к сборищу, я занял место во главе стола, где всегда сидел Вулф. Мне же такая честь выпала впервые. Дружно поднятые стаканы приветствовали мое возвращение после долгого отсутствия. Я растрогался и решил, что подобное проявление чувств должно быть вознаграждено. В тот самый миг, как в комнату вошел Фриц с огромной супницей, я отодвинул свой стул и поднялся на ноги. Порция Лисс продолжала трещать как сорока, но Долли Харритон, член коллегии адвокатов, цыкнула на нее.
– Оле! Оле! – выкрикнула Хелен Трой.
– Леди и – слава богу! – ни одного джентльмена! – начал я речь. – Мне так много предстоит вам сказать, что я скажу хоть что-нибудь. Благодарю вас за то, что приняли мое приглашение. Если есть на свете зрелище прекраснее орхидей, то это вы. – (Аплодисменты.) – Мистер Вулф отсутствует, но, согласно заведенному им порядку, разрешите представить вам самого ценного обитателя нашего дома – мистера Фрица Бреннера, который сейчас разливает суп по тарелкам. Фриц, поклонись, пожалуйста. – (Аплодисменты.) – Я хочу попросить вас об одном одолжении. Вчера позвонила незнакомая дама, вполне благожелательная, но она отказалась назвать свое имя. Я прошу вас помочь мне опознать ее. Сейчас я воспроизведу кое-что, не все, конечно, из того, что она сказала. Надеюсь, это наведет вас на след. Имитатор из меня неважный, но я попробую. Итак, она сказала: «Мистер Гудвин, я обязана была вам позвонить! Конечно, так не полагается, но, поскольку мы незнакомы и никогда не встретимся, считаю себя вправе не называть себя. Это самые чудесные орхидеи, которые мне приходилось видеть! Сегодня я иду к друзьям на вечеринку, там будут все свои… То-то они рты пораскрывают, когда увидят орхидеи! А знаете, что я скажу, когда они спросят, кто подарил мне цветы? Я жду не дождусь! Конечно, я могу сказать, что они от тайного воздыхателя, но…»
Продолжать смысла не было, потому что мой голос потонул в визгах и выкриках. Даже миссис Адамс оттаяла и улыбнулась уголком рта. Клэр Бэркхардт – та, что строит из себя школьницу, – подавилась булочкой. Я, торжествуя победу, сел на место и принялся за суп. Когда гам чуть-чуть поутих, я спросил:
– Как ее зовут?
В ответ загалдели, как на птичьем базаре, и мне пришлось уточнить имя у Сью Дондеро, моей соседки справа. Кора Барт. Таковая в моей картотеке не значилась.
Так как Фрицу выпала участь обслуживать сразу одиннадцать душ, я предложил взять на себя все хлопоты по части выпивки, поскольку знал, кто что пьет, и мог наполнять опустевшие стаканы и бокалы, не задавая лишних вопросов; кроме того, Сью Дондеро вызвалась помогать. Мало того что это было приятно, но мне еще и представился удобный случай, когда мы вдвоем суетились у столика с напитками, предложить ей сделать то, на что мне очень хотелось склонить кого-нибудь из компании еще наверху, в оранжерее, но не было случая. Сью согласилась, и мы уговорились, что условный сигнал я подам, почесав правое ухо.
