– Вы хотите отправиться сейчас же?
– Конечно.
– Не могу, – покачала она головой. – Я должна… Нет, не могу. – Она полностью овладела собой, от приступа истерии не осталось и следа. – Вы говорите, хочу ли я помочь. В этом нет никаких сомнений, вопрос только в том, как я могу помочь. – Она задумалась, изучающе глядя на меня. – Пожалуй, я кое-что расскажу.
– Буду вам признателен.
– Я уже говорила, что два детектива ушли отсюда с полчаса назад.
– Да.
– Так вот, пока они находились здесь, незадолго до их ухода, одному из них кто-то позвонил, и после разговора он сказал, что Ниро Вулф, возможно, через своего помощника Арчи Гудвина сделает попытку связаться со мной. В этом случае меня попросили сообщить полиции все, что будет говорить Вулф.
– Очень интересно. И вы дали согласие?
– Нет. Я не желаю связывать себя никакими обязательствами. – Она поднялась, подошла к столу, достала из ящика пачку сигарет, закурила и сделала подряд две глубокие затяжки, продолжая стоять и глядеть на меня. – Я рассказала вам об этом чисто из эгоистических соображений. Думаю, мистер Вулф умнее любого полицейского. Именно поэтому миссис Фромм и выписала ему чек, хотя я и не знаю за что. Так как я была ее секретарем, то, естественно, имею к этому отношение. Тут уж ничего не поделаешь, но я не хочу предпринимать ничего такого, что еще больше вовлекло бы меня в это дело. Что, несомненно, случится, если я поеду к мистеру Ниро Вулфу. Если я не сообщу полиции, о чем он будет говорить со мной, они не отстанут от меня, а если расскажу… Ведь, возможно, миссис Фромм беседовала с ним конфиденциально и не хотела, чтобы о ее разговоре с мистером Вулфом стало известно полиции?
Она сделала еще одну затяжку, подошла к столу и погасила сигарету в пепельнице.
– Я вам все рассказала. Я простая провинциальная девушка из Небраски. Если десять лет, проведенных в Нью-Йорке, не научили тебя, как нужно избегать столкновения с уличным транспортом, значит тебе уже и не научиться. Вот я оказалась замешанной в таком путаном деле, но не хочу говорить или делать ничего, что может усугубить мое положение. Я должна искать работу. Я ничем не обязана миссис Фромм. Я служила у нее, и она платила мне жалованье, и не такое уж большое, кстати говоря.
Чтобы смотреть на нее, я запрокинул голову, и мое лицо, если только оно слушалось меня, должно было выражать сочувствие. Крахмальный воротничок впивался мне в затылок.
– Не стану возражать вам, мисс Эсти, – уверил я. – Я тоже живу в Нью-Йорке десять лет. Вы говорите, что в полиции вас просили сообщить, что скажет Ниро Вулф. Ну а как насчет Арчи Гудвина? Они просили рассказывать о том, что я буду говорить?
