– Кремера на месте не будет, – заявил я. – Так же как и Стеббинса. Они, конечно, заняты расследованием.
Он ответил, что пакет можно оставить для передачи кому угодно, и я отправился.
Я не раз бывал в Десятом участке на Западной Двадцатой улице, где помещается уголовная полиция Западного Манхэттена, но в тот день не встретил там ни одного знакомого лица, пока не поднялся по лестнице на второй этаж и не подошел к столу дежурного, с которым у меня было лишь шапочное знакомство. Я оказался прав – ни Кремера, ни Стеббинса. В отделе был только лейтенант Роуклифф; дежурный позвонил и сказал, что я желаю его видеть.
Будь нас двадцать человек, и в их числе Роуклифф, которые голодали бы на необитаемом острове и проводили жеребьевку, кого зарезать на жаркое, я бы не голосовал за Роуклиффа, зная, что из отвращения к нему не смог бы проглотить ни кусочка. Его отношение ко мне было не лучше. Поэтому я ничуть не удивился, что он не пригласил меня к себе, а собственной персоной выплыл из двери и прошипел:
– Что нужно?
Я вынул из кармана конверт:
– Поверьте, это не письменное заявление с просьбой зачислить меня в штат полиции, и поэтому не рассчитывайте, что я буду служить под вашим командованием.
– О боже, если бы дожить до этого!
– Это также не письменная благодарность…
Он выхватил конверт у меня из рук, распечатал, бросил взгляд на то, кому адресовано заявление, посмотрел третью страничку – на наши подписи:
– Так-так… Не сомневаюсь – шедевр. Требуется расписка в получении?
– Не обязательно. Если хотите, я могу зачитать вам вслух весь текст…
– Единственное, чего я хочу, – это увидеть в дверях твою спину!
Не дожидаясь желаемого, он развернулся и ушел. Я обратился к дежурному:
– Пожалуйста, запишите, что я отдал пакет этому бабуину в тринадцать часов шесть минут по летнему времени. – И с этими словами вышел.
Вулф уже сидел за ланчем, и я включился в операцию «Омлет с анчоусами». Он не позволяет разговаривать за столом о делах. Нечего и думать прерывать его пищеварение, поэтому лишним доказательством его состояния явилось то, что во время дегустации корзиночек, начиненных свежими фигами и вишней, он позволил себе прервать процесс принятия пищи: раздался телефонный звонок.
Вернувшись из кабинета, я доложил:
– Звонит некто по имени Деннис Хоран. Может быть, вы помните…
– Да. Чего он хочет?
– Вас.
– Мы позвоним ему через десять минут.
– Он куда-то уходит, и его не будет на месте.
Это не вызвало привычной вспышки гнева. Не мешкая Вулф отправился в кабинет. Пока он дошел до телефона, я уже поднял отводную трубку за своим столом. Наконец Вулф уселся.
