Он пробурчал «нет», и я направился к сейфу за чековой книжкой, чтобы проверить некоторые расходы по дому, пока Вулф крутил верньер радиоприемника, желая прослушать двенадцатичасовые новости. Проверяя корешки чеков, я краешком уха слушал.
Предстоящая Бермудская конференция руководителей Соединенных Штатов, Великобритании и Франции, которая была прервана из-за отставки премьера Майера, вероятно, будет продолжена. По имеющимся сведениям, преемник Майера будет введен в должность в ближайшее время и займет место за столом переговоров…
Тело миссис Деймон Фромм, богатой нью-йоркской филантропки и общественной деятельницы, было обнаружено сегодня ранним утром в Ист-Сайде между опорными столбами строящейся эстакады. Согласно сообщению полиции, она сбита машиной. Подозревается, что это не было несчастным случаем…
Около миллиона жителей Нью-Йорка провели вчера внушительную демонстрацию…
Вулф не выключил радио. Насколько я мог судить по его лицу, он продолжал слушать. Но когда пятиминутная передача новостей закончилась, вид у него был угрюмый. Даже после того, как он выключил приемник, это выражение так и оставалось на его лице.
– Ну и дела… – тихо произнес я.
То, что мы услышали, могло вызвать дюжину комментариев, но ни один из них не мог бы теперь помочь. Да и угрюмость Вулфа не вызывала охоты комментировать происшедшее. Спустя некоторое время он положил ладони на подлокотники кресла и принялся медленно двигать ими взад и вперед по жесткой обивке. Так продолжалось некоторое время, затем он сложил руки на груди и выпрямился в кресле:
– Арчи!
– Да, сэр.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы напечатать на машинке краткий отчет о нашей беседе с миссис Фромм? Не дословно. Только самую суть, как если бы ты докладывал мне…
– Вы могли бы диктовать.
– Я не настроен диктовать.
– Оставить что-нибудь?
– Включай только то, что важно. Не упоминай о моих словах, что одна и та же машина сбила Пита Дроссоса и Мэттью Бёрча. Об этом официальных сообщений не было.
– Двадцать минут.
– Отпечатай в форме заявления за моей и твоей подписями. В двух экземплярах. Датируй полуднем сегодняшнего дня. Оригинал немедленно доставь мистеру Кремеру.
– Тогда полчаса. Заявление за двумя нашими подписями я должен составить более тщательно.
– Ладно.
У меня ушло на пять минут больше. Заявление заняло три машинописные страницы, и Вулф просматривал каждую из них, как только я вынимал ее из каретки. Он не внес в текст никаких поправок, никаких замечаний, что являлось более существенным доказательством его подавленного настроения, чем отказ продиктовать мне заявление. Мы оба подписали бумагу, и я запечатал первый экземпляр в конверт.
