– Да, это факт! – отчеканила она. – Я была дурой и купила костюм и шляпу для Клэр Хоран. Я просто выполнила ее просьбу. Потом я отвезла покупку…
Хорошо продуманное размещение штатских дам между женщинами-полицейскими полностью оправдало себя. Не успела миссис Хоран вскочить, чтобы броситься на Джин Эсти, как тут же очутилась в железных объятиях ближайшей блюстительницы порядка. Несколько мужчин тоже встали, и послышались возгласы, в том числе рык инспектора Кремера. Пэрли Стеббинс, чуть подрастерявшись, передоверил наблюдение за Джин Эсти своей коллеге, а сам сосредоточился на Деннисе Хоране, который пытался прийти на выручку плененной супруге. Хоран, вскочив со стула, сбросил с плеча тяжелую лапу Стеббинса и, напыжившись, принялся вопить, указывая дрожащим пальцем на Джин Эсти:
– Это клевета! Она лгунья и убийца! – Он повернулся и ткнул пальцем в сторону Игана. – Иган, ты знаешь об этом! Ты знаешь, что Бёрчу стало известно о том, что она обманула нас, и он поклялся свести с ней счеты. Только дурак он был, что понадеялся справиться с ней в одиночку. Теперь она пытается пришить убийство мне, да и тебя втянет. Ты собираешься молчать?
– Черта с два! – прохрипел Иган. – С меня уже хватит! Пусть эта сука сама пожарится на электрическом стуле!..
Хоран повернулся к Вулфу:
– Да, вы меня подловили, Вулф, будь вы прокляты! Я знаю: моя песенка спета. Моя жена ничего об этом не знала, да и сам я даже не подозревал об этих убийствах. Кое-какие подозрения, правда, у меня были. Теперь я готов рассказать все, что знаю.
– Меня это не интересует, – сухо отрезал Вулф. – С меня уже тоже хватит. Мистер Кремер, уберите, пожалуйста, отсюда всю эту нечисть. – Он обвел взглядом собравшихся и добавил: – Мои слова относятся, разумеется, лишь к тем, кто заслужил их.
Я открыл ящик своего письменного стола и извлек фотоаппарат. В конце концов, я был достаточно обязан Лону Коэну, чтобы «Газетт» первой поместила снимок Бернарда Левина в кабинете Ниро Вулфа.
Три дня спустя, в пятницу, в одиннадцать часов утра, когда я печатал письмо одному коллекционеру орхидей, Ниро Вулф спустился из оранжереи и вошел в кабинет. Вместо того чтобы, как водится, взгромоздиться за письменный стол, он подошел к сейфу, открыл его и что-то достал. Я решил понаблюдать за ним, так как не люблю, когда он делает что-то без меня и вносит беспорядок. Взял он, как выяснилось, записную книжку с адресами и фамилиями нелегальных иммигрантов. Закрыв дверцу сейфа, он двинулся к двери.
