Я был голоден.
– Ну хорошо. Предположим, что это предпосылка. Что же дальше?
– Тогда естественно предположить, что Вулф знал о существовании банды шантажистов еще до того, как послал вас с этим предложением. В таком случае он, очевидно, считал, что мисс Эсти будет исключительно важно узнать, сообщила ли миссис Фромм об этом ему. Правда, я и не ожидаю, что вы подтвердите это, но мы подождем Бонино и узнаем, что Вулф рассказал ему. Однако я все же хочу знать, как мисс Эсти ответила на ваше предложение и что именно сказала.
Я покачал головой:
– Если мы и дальше будем беседовать, основываясь только на вашей предпосылке, у вас может сложиться ложное впечатление. Разрешите предложить другую рабочую гипотезу.
– Пожалуйста.
– Предположим, мистер Вулф ничего не знал о банде шантажистов, а просто хотел поудить рыбку в мутной воде. Предположим, он и не подозревал ни в чем мисс Эсти, а она просто оказалась первой в списке возможных кандидатов. Предположим, я сделал такое же предложение не только ей, но и миссис Хоран, Анджеле Райт, Винсенту Липскомбу и продолжал бы делать и другим, если бы мистер Вулф не вызвал меня, так как к нему явился Пол Кюффнер и обвинил меня в вымогательстве. Разве такая предпосылка не более интересна?
– Конечно да!.. Так-так… Понимаю. В таком случае я хочу знать, что вам ответил каждый из них. Начните с мисс Эсти.
– Мне придется придумывать их ответы.
– Вы же мастер на это. Давайте.
Мы потратили еще около часа, а когда мое воображение иссякло, Мандельбаум вышел, попросив подождать его. Я сказал, что хотел бы пойти поесть, но он не разрешил мне уходить: я могу понадобиться ему в любую минуту. Пришлось согласиться. Прошло еще минут двадцать. Наконец Мандельбаум вернулся, сказал, что меня снова хочет видеть Боуэн.
Боуэна на месте не оказалось, и я снова был вынужден ждать. Некоторое время я сидел, мечтая о свиной рульке. На мое счастье, в кабинет вскоре вошел молодой человек с подносом. Я мысленно воскликнул «ура!», слава богу, в этом заведении не все бесчеловечны, однако молодой человек поставил поднос на стол Боуэна и удалился, даже не взглянув на меня. Как только дверь за ним закрылась, я подошел к столу, снял салфетку с подноса и увидел весьма аппетитный сэндвич с солониной, кусок вишневого пирога и бутылку молока. Я едва успел вернуться с подносом к своему креслу и запустить зубы в сэндвич, как в кабинет вошел окружной прокурор. Не желая ставить его в дурацкое положение, я тут же обратился к нему:
