Лунный свет, проникавший сквозь оконные решетки, смыл с лица Со Лея часть презрения, и когда он вновь обратил взгляд к Бенни, в глазах его был вопрос.
– Все дело в доверии, – тихо сказал он. – Если бы мы могли им доверять, мы могли бы вести переговоры по-настоящему. – Печальный голос сострадательно тянулся к Бенни, предлагая темы, о которых они никогда не смогут поговорить. – Но без доверия мы разделены – мы, бывшие столь едины в стремлении к достойной жизни.
– А разве мы должны быть разделены? – резко бросил Бенни.
Вот опять эта виноватая дрожь, уже в его голосе, – и распускающийся узел мучений. Вопрос неправильный, даже подлый, учитывая, что вскоре он предаст Со Лея и их дело. Но Бенни чувствовал себя ребенком, который вот-вот разревется из-за мелкой провинности, совершенной только потому, что его запугал хулиган-переросток.
– Ты не сможешь заставить меня открыть то, что они хотят от меня узнать, – сказал Со Лей. Он говорил очень спокойно, очень твердо, и еще – с неколебимой, поистине родительской любовью. – Но они не могут помешать мне рассказать то, чего тебе, по их мнению, не следует знать.
Бенни оторопел от такого поворота в беседе: от полной неопределенности, состоящей из одних предположений, к абсолютной прямоте, и сердце его учащенно забилось. Он понял, что его поймали, обнаружили, что еще миг – и его разоблачат. И, как ребенок, хотел спрятаться и отрицать, отрицать правду.
– Не понимаю, – пролепетал он, – о чем это ты…
– Англичане финансируют уничтожение нашей революции силами Армии Бирмы. И я говорю не о программе помощи правительству Ну, которая запущена со времени Независимости. Я говорю о военной программе, разработанной для подавления наших выступлений.
Бенни промолчал – он просто не в силах был сказать хоть что-то, все его естество отказывалось принять масштабы предательства англичан.
– Это ведь один из них, британский лорд, заявил, что «абсолютная власть развращает абсолютно». И теперь Не Вин с приспешниками – союзники Лондона, и Лондон не остановится ни перед чем, чтобы удержать их у власти, чтобы у Запада был здесь плацдарм перед набирающим силу коммунистическим Востоком. Судя по всему, они убедили себя в законности парламентской демократии Ну… Так что тебе не стоит винить нас в том, что мы расходимся в вопросе доверия, некоторые из нас даже поглядывают в сторону коммунистов, которые, как ты знаешь, ведут собственную борьбу и мечтают склонить нас на свою сторону.
