– Теперь я точно в деле, – улыбнулась Лури с предвкушением. – И так как мои отношения с Дином исчерпали себя, займусь-ка я душкой Дери.
Не завидовала я «душке Дери», но наши планы с Лукрецией в чем-то сходились. Только я не рассчитывала, что она избавит меня от необходимости и дальше строить глазки Хайтону.
– Послушай, это еще не все, – поспешила вставить я, потому что возникло ощущение, будто Лури прямо сейчас помчится потрошить декана. – На Энджела снова покушались.
– И?
– И он просит не говорить Рею, поэтому я решила посоветоваться с тобой.
– Знаешь, Минни, – задумчиво ответила сестра, – я бы на твоем месте все-таки рассказала нашему ректору. Пусть по секрету, но он имеет право знать. Если бы Дин скрыл от меня что-то касательно тебя, я бы ему не простила.
Наверное, Лукреция была права. Надо набраться смелости и поделиться новостями с Реем. Вот только почему-то было страшно, да и Энджи просил… Скоро ведь каникулы закончатся, возлюбленная Энджела уедет, и он снова окажется под защитой стен университета. Может, не стоит?
– И даже не думай промолчать! – заметила Лури мои колебания. – Энджи – мальчик проблемный. Влезет он, а проблемы будут у тебя.
Я задумчиво кивнула. Возможно, Лури и преуспела бы на ниве убеждения, но раздался дверной звонок, и Николас, дворецкий семьи Мориц, отправился открывать. Вот только мгновение спустя из холла послышался голос Дина:
– Мне сказали, лорд Денвер здесь. Проводи меня к нему.
Лукреция тут же вся подобралась, будто собака, чующая дичь, а я думала, за что хвататься и как ее останавливать, чтобы Целиция не осталась без короля.
– Презренный прыщ! – прошипела Лури. – Явился, значит. К дружку своему явился. Ну, всё!
Это «ну, всё» прозвучало настолько многообещающе, что я сама вжала голову в плечи. Кажется, нам конец. А Лукреция вдруг гордо выпрямилась и степенно выплыла в холл. Дин еще не успел скрыться на спасительной лестнице, хотя она бы и там его достала.
– Доброе утро, ваше величество, – пропела сестрица, а Дин едва не споткнулся на ступеньке.
– Здравствуйте, мисс Дейлис, – обернулся он, легко кивнул головой и поспешил наверх. Лури, чувствуя, что дичь ускользает, подхватила юбки и кинулась следом.
– Стоять! – гаркнула в удаляющуюся спину, и король все-таки едва удержался на ногах, вцепившись в перила. – Я не вам, ваше величество, а Николасу. Николас, прикажи принести мне какао.
Слуга уставился на Лукрецию с примесью суеверного ужаса. Наверное, никогда в жизни слово «какао» не произносили в этом доме с таким придыханием и трепетом.
